Направления взаимодействия Московской епархии и пенитенциарных учреждений Московской губернии в последней трети XIX — начале XX веков

В настоящем очерке рассматриваются основные формы участия духовенства Московской епархии в работе исправительных учреждений Московской губернии. С этой целью охарактеризуем структуру «арестантского» ведомства интересующего нас региона и проанализируем уголовно-процессуальное законодательство той эпохи, устанавливавшее направления взаимодействия тюремного духовенства и чиновничества.

Источниковую базу исследования составили: государственные постановления («Устав о содержании под стражею», «Устав Общества попечительного о тюрьмах»); «Обзоры Московской губернии» за 1870—1914 гг.; официальная документация, публиковавшаяся в «Московских епархиальных (церковных) ведомостях» в 1869—1917 гг.; архивные материалы Центрального государственного архива г. Москвы.

К середине XIX столетия, согласно «Уставу о содержании под стражей», администрации арестантских заведений находились в подчинении Главного тюремного управления Министерства внутренних дел Российской Империи и в непосредственном ведении местного губернатора¹. Поэтому при каждом губернском правлении, в том числе и Московском, имелось «исправительное арестантское отделение», контролировавшее работу администраций в местах лишения свободы².

В 1890-е гг. пенитенциарная система России подверглась реорганизации. Первым шагом стало повсеместное упразднение профильных отделений при губернских правлениях. Так, распоряжением МВД от 1 апреля 1891 г. за № 5336 было ликвидировано арестантское отделение Московского губернского правления, а вместо него с 1 сентября 1891 г. заработала губернская тюремная инспекция, возглавлявшаяся инспектором³. Следом в 1895 г. в юрисдикцию Министерства юстиции было передано Главное тюремное управление. Соответственно, в новом ведомстве оказались и местные тюремные инспекции.

Остановимся на объектах пенитенциарной системы, действовавших в Московском регионе в рассматриваемый период. На начало 1870-х гг. в Москве находилось 5 исправительных заведений: арестантская рота гражданского ведомства, губернский тюремный замок, тюрьма для неисправимых должников, центральная пересыльная и исправительная тюрьмы⁴. Помимо них имелись еще 12 арестантских заведений в уездных городах и еще одно в Сергиевском Посаде⁵.

К 1914 г. в этом перечне произошли некоторые изменения. В Москве размещалось только 4 исправительных учреждения: губернская, пересыльная, исправительная и женская тюрьмы⁶. Последнюю открыли в 1911 г.⁷ Неизменным оставалось число уездных тюрем — 12: Богородская, Бронницкая, Верейская, Волоколамская, Дмитровская, Звенигородская, Клинская, Коломенская, Можайская, Подольская, Рузская, Серпуховская. Сергиево-Посадскую тюрьму к этому времени преобразовали в больницу для заключенных⁸.

Уголовно-процессуальное законодательство предусматривало особый порядок отбывания наказания для несовершеннолетних лиц. По распоряжению судебных властей их могли помещать в монастыри. Понятно, что монастыри не очень желали становиться исправительными заведениями для малолетних преступников, тем более, что бремя содержания «воспитанников» ложилось на монашеские общества. Только в 1901 г. Министерство юстиции согласилось перечислять средства на каждого несовершеннолетнего в объеме, установленном для взрослых арестантов⁹. Впрочем, местные монастыри больше предпочитали избегать этой обязанности, откупаясь деньгами. Об этом свидетельствуют современники: «монастыри Московской епархии предпочли вносить со всей епархии 600 руб. в год на содержание преступных детей в исправительных приютах»¹⁰.

В самой пенитенциарной системе того времени нам интересны только четыре вопроса — комплектование администраций мест лишения свободы, участие духовенства в тюремной благотворительности, тюремное храмостроительство и пастырская работа с заключенными.

В администрациях наряду с начальником тюрьмы и его помощником обязательно состояло местное тюремное духовенство: священники, диаконы и псаломщики, назначавшиеся епархиальным начальством¹¹. Тем самым в управлении пенитенциарными учреждениями было задействовано православное духовенство. Нам известны имена некоторых священнослужителей, состоявших в администрациях исправительных заведений; в 1895 г. это были: известный как корреспондент К.Леонтьева свящ. И.Фудель (центральная пересыльная), свящ. П.Чекалов (губернская) и свящ. А.Владимирский (исправительная)¹².

Тюремная благотворительность была завязана на духовенство пенитенциарных учреждений. Призрение заключенных действовавшим законодательством рассматривалось как церковно-государственное дело. Интересной формой сотрудничества в этом вопросе общественности, земств, светских и духовных властей можно считать Попечительное о тюрьмах общество (1828 г.). Изначально оно состояло при МВД, а в 1895 г. перешло в ведение Министерства юстиции. Общество имело губернские комитеты с отделениями в уездных городах¹³. «Уставом» ему поручалось физическое и духовное здоровье заключенных: питание, тюремные больницы, духовно-нравственное воспитание, сооружение и содержание тюремных церквей (§ 67)¹⁴. Таким образом, тюремная благотворительность становилась прерогативой этого объединения. Общество возглавлялось президентом, а губернские комитеты — вице-президентами (§§ 71–72). Вице-президентство возлагалось на губернаторов и епархиальных архиереев (§ 76)¹⁵. Как видим, в управлении комитетами участвовали местные представители трех центральных установлений императорской России: министерств внутренних дел и юстиции, Святейшего Синода. Губернские комитеты и уездные отделения получали финансирование от земского самоуправления¹⁶. Подобный комитет имелся и в Московском регионе.

Московский губернский тюремный благотворительный комитет открылся в 1828 г., его канцелярия находилась в здании губернского правления¹⁷. Московское епархиальное начальство обычно назначало своим представителем в комитете кого-то из священнослужителей. Например, в 1884 г. им был прот. А.Романовский¹⁸. В ведении комитета находилось 12 тюремных отделений, работавших в Богородском, Бронницком, Верейском, Волоколамском, Дмитровском, Звенигородском, Клинском, Коломенском, Можайском, Подольском, Рузском и Серпуховском уездах. В Московском уезде (без Москвы) по причине отсутствия тюрем отделение комитета отсутствовало¹⁹. В 1895 г. губернский тюремный комитет был реорганизован. На его основе возник Московский мужской благотворительный тюремный комитет, а с появлением женской тюрьмы и дамский комитет²⁰.

Прежде чем перейти к рассмотрению форм церковного участия в комитетской благотворительности, назовем те предметы его компетенции, которые предусматривали сотрудничество с епархиальным начальством. В целях исправления заключенных необходимо было: снабжать их духовной литературой, создавать условия для проведения богослужения в тюрьмах (§§ 91–92)²¹. Комитеты входили в сношение с местными церковными властями, чтобы получить разрешение на установку кружек в церквах и монастырях (§ 220)²². Впрочем, и сами священнослужители назначались в тюрьмы только по прошению комитетов (§ 305)²³. Итак, мы видим, что «Уставом» общества на духовенство возлагались задачи нравственного воспитания заключенных.

К достижениям московского комитета, видимо, стоит отнести развитие церковной инфраструктуры в пенитенциарных заведениях Московской губернии. Вероятно, одной из причин активного храмостроительства в тюрьмах следует рассматривать постоянное увеличение числа заключенных: в 1872 г. их было 3597 чел., в 1899 г. — 3917 чел. (больше на 12%), в 1910 г. — 6089 чел. (прирост на 56%)²⁴.

В Московской пересыльной тюрьме была устроена Александро-Невская церковь. Одна из крупнейших церквей губернского арестантского ведомства, она могла вместить до 500–600 молящихся²⁵. В 1871 г. была обустроена церковь в тюрьме Сергиевского Посада²⁶. В январе 1877 г. Московская духовная консистория дозволила учредить домовую церковь «Всех скорбящих Радость», удовлетворив прошение Подольского уездного отделения комитета о тюрьмах²⁷. Определением консистории от 18 июня 1877 г. учреждена тюремная церковь св. Владимира на средства Верейского тюремного отделения²⁸. Собственный храм появился в Московской губернской тюрьме (1891 г.)²⁹. К 1896 г. все столичные тюрьмы имели домовые церкви, сооруженные на средства комитета. Также они имелись в Верейской, Клинской, Подольской, Серпуховской и Сергиево-Посадской тюрьмах. Примечательно, что духовным окормлением в уездных тюрьмах занимались священники, совмещавшие обязанности директоров местных отделений комитета³⁰. В 1898 г. к ним добавилась церковь св. Татьяны в Богородской уездной тюрьме³¹. В 1902 г. завершилось строительство церкви в Коломенской тюрьме³².

Тюремные церкви обычно строились на средства местных меценатов-попечителей и административно приписывались к ближайшим приходам. Например, указом Московской духовной консистории от 28 июня 1871 г. было дано разрешение на строительство храма при Коломенской уездной тюрьме потомственным почетным гражданам Тупицыным, с его предписанием к приходу Михаило-Архангельского храма города Коломны: «церковь сию по клировой ведомости показывать при Михаило-Архангельской церкви, к которой в настоящее время Коломенская тюрьма принадлежит приходом»³³.

Разумеется, создание полноценных церквей способствовало нормализации проведения богослужений. В той же губернской тюрьме до постройки храма богослужения совершалось во дворе и только в специально назначенные дни, то есть не регулярно³⁴.

Скажем несколько слов о пастырском служении тюремного духовенства. Помимо совершения богослужений, еженедельно они проводили религиозно-воспитательные беседы с заключенными³⁵. Арестантов снабжали духовно-нравственной литературой³⁶. При женском отделении пересыльной тюрьмы проживали монахини Вознесенского монастыря, также занимавшиеся религиозным воспитанием. В пересыльной тюрьме работала школа для детей заключенных, в которой преподавали свящ. И.Введенский и диак. А.Покровский (1885 г.)³⁷. На её основе в ноябре 1894 г. открылась полноценная двухклассная церковно-приходская школа, рассчитанная на 25 детей. Преподавание осуществляли свящ. И.Фудель и учительница А. Д. Толбузина³⁸. На протяжении 1900-х гг. в некоторых пенитенциарных учреждениях причтами тюремных церквей проводились занятия по предметам начального курса и Закону Божию³⁹. Помимо этого, через тюремное духовенство заключенным передавались продукты, собранные по приходам. Обычно жертвовали мучные изделия (хлеб, баранки), а в праздник Пасхи — яйца⁴⁰. Тюремное духовенство, помимо моральной поддержки заключенных, способствовало повышению уровня грамотности арестантов и их детей, распространяло пожертвования.

Кроме попечительного общества епархиальные власти в вопросе призрения заключенных сотрудничали и с другими общественными организациями. Например, с Московским обществом покровительства бесприютным и освобождаемым из мест заключения несовершеннолетним. Для них в Москве было устроен приют с домовой церковью иконы Божией Матери «Избавительница»⁴¹.

Итак, институт православного тюремного духовенства играл важную роль в жизни пенитенциарных учреждений России и Московской губернии в частности.

С чиновничеством исправительного ведомства осуществлялось равноправное сотрудничество по четырем направлениям: совместная работа в тюремных администрациях, благотворительность, храмостроительство и религиозное воспитание. Московский губернский тюремный комитет и его уездные отделения служили площадкой для подобного рода взаимодействия.

С. Колоухин,

канд. ист. наук