К 350-летию основания Никольского храма в селе Николо-Урюпино

Что нужно для того, чтобы построить храм? Несмотря на кажущуюся странность этого вопроса, ответ на него не так прост — сроки, используемые материалы или количество строителей в какой-то важный момент отступают на второй план. Сколько христианских храмов было построено умелыми атеистами, великими и неизвестными архитекторами, которые были уверены в том, что правильные пропорции и стиль гораздо важнее того, что совершается на Литургии… И только у настоящего зодчего, соединившего в себе ремесло и молитву, умение и талант, терпение и решимость, может получиться Храм, который есть то, что он есть — дом Божий, в своей таинственной глубине соединяющий небесное и земное.

Едва взглянув на церковь Николая Чудотворца, мы чувствуем, что его архитектор и строитель были не простыми ремесленниками. Невысокий белый храм, как будто прилепленный к реке Липишне. стоит как страж небесных врат, открывающий зрителю красоту невидимого мира. В летописи читаем, что Никольская церковь была построена в 1664—1665 гг. зодчим Павлом Потехиным, специально для владельца поместья князя Никиты Павловича Одоевского. Крепостной Шереметевых и Одоевских, талантливый строитель, всю жизнь проведший в рабочих артелях Нижегородской губернии, оставил нам удивительный образец русской архитектуры.

Чем трогает сердце Никольская церковь, почему заставляет нас остановиться и смотреть?

Во-первых, церковь нарядна, как будто вся ее природа — ликование, песнопение, торжество. Декор храма — наличники окон, резные карнизы и колонки на барабанах — это русское узорочье, кружева, умело вплетенные в спокойный ритм сельского пейзажа. Центральную часть и приделы зодчий завершил рядами остроконечных кокошников, похожих на пламя свечи, устремленное вверх. Центральный барабан украшен муравлеными изразцами и резными колонками — даже излишества (а изразцы применялись тогда на сооружениях исключительных) должны были подчеркнуть изящество храма.

Несмотря на кажущуюся легкость, храм не выглядит как игрушка, каприз талантливого мастера: как невысокий богатырь, храм прочно стоит на земле. Мощная центральная часть построена в виде куба и окружена четырьмя приделами по углам, которые поставлены чуть ниже и как будто подпирают центр, увенчанный золоченой главой. Ничто не выделяется из общего рисунка, и нет ничего лишнего — даже колокольня, пристроенная в середине XIX в., умело вписана в архитектурную композицию.

Как и большинство русских храмов, почти полгода проводящих в холодном климате, Никольская церковь невелика по объему, но очень практична. В годы своего расцвета, эпоху Голицыных, ее приход составлял 97 дворов и более тысячи душ крепостных крестьян. Можно представить, что внутреннего объема храма хватало как раз для того, чтобы вместить всех прихожан, пришедших на пасхальную заутреню или престольный праздник.

Сколько времени нужно, чтобы храм приобрел ту непередаваемую атмосферу тишины и присутствия Бога, которую называют «намоленной»? И этот вопрос имеет свое разрешение, и опять речь идет не о «качестве» поколений или частоте совершаемых служб. Требуется невидимая и упорная работа души каждого приходящего, от маленького ребенка до священнослужителя, чтобы храм наполнялся теплом человеческой молитвы, которая постепенно придавала бы ему свои собственные, неповторимые черты. Такими в Никольском храме были пять приделов, освященных в честь святителя Николая, Божией Матери и святых покровителей семейства Одоевских -
мучеников Фотия и Антикиты и преподобномученицы Евдокии. Такими были образа Смоленской иконы Божией Матери и Спаса, пожертвованные царем Алексеем Михайловичем, неоднократно заезжавшим в Урюпино. Такой чертой была огромная книга «Трефолой» (избранная месячная Минея) в золотом окладе, и копия картины «Поклонение волхвов» итальянского мастера Карпаччо. Таким был колокол времен Одоевских, «построенный на мирские деньги», и сельское кладбище, и усадьба с прудом. А главное — люди, усердием которых храм жил своей повседневной жизнью.

…Сколько времени нужно, чтобы восстановить разрушенный храм? Мы не говорим опять ни о строителях, ни о реставраторах, ни о сроках строительных работ. Сколько времени нужно, чтобы залечить страшную рану, которую мы нанесли сами себе? В 1939 г. те же самые прихожане (может быть, и не самые усердные) и их дети, разгоряченные водкой и пропагандой, упоенные чувством вседозволенности, вырвали ключи у старосты Василия и разграбили храм. Ломали иконостас, иконами из которого стелили полы на скотном дворе, снимали дорогие оклады, бросали книги в костер. Очевидцы с ужасом вспоминают картину, которая могла бы стать символом оставления человеком Бога — когда ветер целыми днями носил по округе вырванные страницы богослужебных книг. Чем было умягчить эту печаль, чем было заполнить эту пустоту? Разрушенный храм с невиданной силой говорил о том, во что может превратиться человек, потерявший самое главное в жизни — веру в Бога.

И все же, и все же — не человеками создана была Церковь, поэтому её не могут одолеть ни ложь, ни безумие, ни даже адские врата. В 1991 г.
опять зазвучали здесь дивные слова молитв Божественной литургии, постепенно наладилась приходская жизнь. Звучит христианская проповедь, работает воскресная школа, продолжается реставрация, в центральном приделе уже стоит красавец-иконостас, восстановленный по дореволюционному образцу. Конечно, ничего не проходит бесследно, и восстановить камни и фрески гораздо быстрее, чем разбудить одну человеческую душу. Но если эта душа восстанет, воскреснет — тогда воскреснет и храм, всеми своими камнями утверждающий все то же, что и много веков назад: что есть Господь и есть Его животворящая правда.

Главный вход в Никольскую церковь охраняют два ангела, умело вписанные в окружность центральных врат — грозный Архистратиг Михаил с мечом и кроткий Ангел-хранитель. Несмотря ни на какие времена, ни на какие разрушения и падения человеческого духа, они опять здесь, на своем месте — посланники Божии, указующие нам путь в Никольский храм Николо-Урюпина. А из храма, каким бы он ни был — маленьким или большим, сельским или городским, простым или богато украшенным, — путь может быть только один, по направлению к престолу, на котором совершается Божественная трапеза и мы встречаем Того, Кого возлюбили и Кто даже до смерти крестной возлюбил всех нас.

Священник Александр Сухарев