Ж.Курбатова. Библиотека Троице-Сергиевой лавры в XIX столетии

Благодаря документам РГАДА можно увидеть, как выглядели книжные полки библиотеки Троице-Сергиевой лавры в XIX столетии: и созданное кропотливым трудом рукописное и старопечатное собрание, поражающее своим богатством, и книжные печатные новинки того времени.

Библиотека лавры стала постоянно фигурировать в перечне документов фонда монастыря где-то с середины 1860-х гг. Хотя приобретения рукописей, книг фиксировались и ранее, отдельным направлением деятельности лавры книжное дело становится именно с этого времени, по причине многочисленности поступлений в книжный фонд библиотеки.

Должность библиотекаря чаще всего была бессменной ввиду редких для того времени навыков, которыми он должен был обладать. Библиотекарь участвовал в «соборе старцев лавры» вместе с ризничим монастыря, да и спектр деятельности у него был так же обширен, как и у ризничего. Он собирал и хранил библиотечный фонд, составлял описи. У библиотекаря были помощники, которые нередко наследовали должность. Так, заместитель иером. Илария — Арсений — стал впоследствии главным библиотекарем¹. В дальнейшем в документах появляются книжные склады лавры, которыми заведуют отдельные лица из числа монашествующих².

Рукописями пользовалась братия монастыря, учащиеся духовной академии, например, в 1899 г. для занятий были запрошены «паремейники» XIII, XIV и XV вв.³ Чтобы посмотреть манускрипты и книги, нередко приезжали специалисты из Москвы. Это особенно касается периода конца XIX — начала XX вв. Например, Императорскому археологическому обществу в 1852 г. была отдана книга «Описание Троицкаго Сергиевого монастыря» (переписная книга) 1642 г.,⁴ на время, для «научной работы». Для подготовки Николая Дурново к профессорскому званию в Московском университете в Московскую синодальную библиотеку была выслана рукопись «Мерило праведное» XIV в.⁵

По описи 1795 г. в библиотеке хранилось 810 рукописей, а по перечню 1858 г. — 839. Библиотекарь пишет в отчете, что за несколько лет одна рукописная книга взята в ризницу. Книги записывались в описи — в Основную опись древнейшие рукописи, а новейшие — в Дополнительную. Вновь прибывшие книги вносились в специальную опись, называемую в документе Прибылой, т. е. составлялся акт о поступлении. Новейших рукописей по описи 1858 г. библиотекарь Иларий, составлявший ее, определил только девятнадцать. Отец Иларий усовершенствовал описание книг, называя рукописи не по заглавию начальной статьи, как прежде, а по общему содержанию. Каталог древних манускриптов хранился в библиотеке, а другой его экземпляр — «в учрежденном соборе». Он составлялся по всем правилам, можно сказать, современного первичного научного описания книг, или, как сказано в документе, «по примеру других библиотек». Указывались номер, название, количество листов, размер книги — в лист или четверть, материал — пергамент или бумага. Описание делалось для «удобства… и ученых занятий». Разные планы, изображения, например, рисунок времени митр. Платона (Левшина) запрестольного семисвечника, записывались в конце, в отдельной главе. В бумагах, сопутствующих библиотечной описи, отдельно указывалось, что подаренные святителем митрополитом Филаретом (Дроздовым) книги будут в дальнейшем включены в новую опись⁶.

Перечень библиотечных книг уже в начале XIX в. был большим: это творения святых отцов, богослужебные книги, различные сборники⁷ и даже дневники насельников лавры. До сих пор в библиотеке Троице-Сергиевой лавры хранятся рукописные книги, например, Синодик 1660 г.: «Написана сия книга, глаголемая Сенадик, еже есть помянник, в обители Живоначалныя Троицы и великих чюдотворцов Сергия и Никона во церковь Сошествия Св. Духа…»⁸ В последней четверти XIX — начале XX вв. активно издавались Троицкие листки, предназначенные для паломников, и часть из них поступала в библиотеку⁹. Литографические изображения, святцы, оттиски изображений… 82 изображения на медных досках с икон и 4 картины передано из библиотеки в литографию в одном 1862 г.¹⁰ В 1832 г. были закуплены нотные книги, которые планировалось послать в подведомственные монастыри, и, конечно, распределить по храмам лавры¹¹. Закупались жития прп. Сергия: в 1833 г. руководство лавры сетовало на то, что в обители закончился тираж акафистов прп. Сергию и Дионисию Радонежскому, выпущенных в 1828 г., и отправило по этому поводу письмо в Московскую типографию¹². Библиотекарь был определенным звеном, соединяющим библиотеку и книжную торговлю…

Поступив из библиотеки, книги иногда препровождалось к «смотрителю Свечной палаты» вместе с литографиями, иконами и собственно свечами¹³. Затем все необходимые вещи отсюда отправлялись по часовням для продажи. С увеличением книгопечатания здание библиотеки перестало вмещать такое количество книг. Только в 1854 г. из библиотеки было передано 1000 экземпляров жития прп. Сергия.

Интересно, каким образом восполнялись потерянные и особо ветхие рукописи. В 1862 г. библиотекарь Арсений доносил о том, что была утеряна книжка-святцы, которую брал послушник Василий Лихачев. Василий говорил, что «говеть и помолиться ему не по чему», т. е. пользовался святцами для этой благой цели¹⁴. За утрату рукописи не брались деньги, а «взыскивались только натурой». В 1850-х гг. «потерянный послушником Михаилом Вешняковым Пролог на декабрьскую треть, изд. 1661 г. был куплен им такой же… но XVIII века». В прочих случаях потери удавалось восполнить еще более точно: украденная в Успенской церкви, принадлежащей лавре, следованная Псалтирь 1769 г., «была доставлена пономарем оной с выходом 1785 года»¹⁵. Ветшали в основном богослужебные книги. Ко многим книгам в описи 1795 г. прилагалось примечание: «Переплетом разбита и листами ветха». В 1859 г. библиотекарь сетует, что «некоторые из них после были переплетены с наклейками и прописаны, но опять избиты так, что теперь оказываются уже негодными для употребления». Пострадали несколько Псалтирей, Служебников, Часословов, Ирмологионов. Вообще, выходило, что тогда, в 60-е гг. XIX века, продолжали пользоваться для богослужения рукописями второй половины XVII столетия. Так что было решено купить новые книги, а совсем ветхие списать¹⁶.

Книги регулярно просматривались, переплетались и перешивались. В 1831 г. больничный иеромонах Виссарион попросил в качестве послушания заняться переплетом книг, что и было ему разрешено. В его прошении сказано: «За труды я не пологаю ничего, точию желаю исполнить обет послушания». Объем работ был обозначен в 17 богослужебных книг¹⁷. Однако уже вскоре в лавре вопрос с «переплетным делом» был решен кардинальным образом… В 1834 г. новый «штатный мастер» Петр Григорьев Малышев получил заказ от лавры на 250 книг: «для переправки в новую кожу», т. е. для поновления переплета, а некоторые из них по ветхости целиком переплетались¹⁸. Должность переплетчика в 1830-е гг. была очень актуальна. Семья Малышевых трудилась на этом поприще не одно десятилетие. В 1856 г. Иван Малышев, которого отец послал учиться, писал прошение на имя наместника лавры о покупке ему инструмента в связи с вступлением в должность переплетчика. В письме, между прочим, Иван Малышев показывал знание ситуации, ибо к просьбе он присовокупил слова о том, что «в обители прп. Сергия имеется большая потребность в переплете книг»¹⁹.

Ко второй половине XIX столетия функции библиотекаря усложнялись. В первую очередь
это было выполнение запросов на рукописи. В 1846—1852 гг. Императорское московское общество древностей российских забрало для изучения несколько рукописей XV—XVII вв.²⁰ В 1899 г. для Императорской академии наук был отослан в столицу рукописный хронограф XIV в. «сроком на четыре месяца». В Санкт-Петербургскую духовную академию в 1900 г. потребовались различные «сборники», и, что интересно, рукописи стали заказываться уже по научно составленной описи, согласно «Описанию славянских рукописей, хранящихся в Свято-Троицкой Сергиевой лавре»²¹.

По документам троицкого фонда можно проследить, что в 1836 г. впервые появляется должность библиотекаря — поначалу временно, как заместитель благочинного монастыря по библиотеке на время его отъезда, а потом на постоянной основе²². Прежде за дела по библиотеке отвечали: до конца XVIII в. ризничий²³, затем благочинный и другие лица из собора старцев монастыря. С увеличением объема книгопечатания, ко второй половине XIX столетия, роль библиотекаря значительно возрастает.