Священник Анатолий Трушин. Композитор А. К. Глазунов: к 80-летию со дня кончины

Александр Константинович Глазунов – дирижер, музыкально-общественный деятель, профессор и директор Петербургской консерватории является крупнейшим русским композитором конца XIX – начала XX вв.

Войдя в историю музыки как один из значимых русских симфонистов, он был чрезвычайно чуток к выразительным возможностям и способностям оркестра.

Характер его сочинений словно душа поистине русского человека – им присущ широкий размах, сила духа, выразительность, созерцательный лиризм, национальная жанровость образов, эпичность, повествовательность. Можно даже утверждать, что наиболее существенными чертами творчества Глазунова являются некая народность музыкального слова¹.

В области инструментальной музыки ему по праву принадлежит одно из первых мест в истории русской музыки. Но в отличие от большинства композиторов «Могучей кучки», преемственно связанный с ними Глазунов не создал ни одной оперы; однако он много и успешно работал во всех других жанрах, инструментальных и вокальных. Наивысшие достижения композитора относятся к жанрам симфонии (в его наследии 8 симфоний; девятая не закончена) и балета.

* * *

Александр Константинович Глазунов родился 10 августа 1865 г. в Санкт-Петербурге. Его отец, Константин Глазунов, был известным потомком книгоиздателей и книготорговцев Глазуновых².

Родители Александра Глазунова, сами обладавшие неплохими музыкальными данными и вкусом, старались развивать рано проявившийся талант мальчика к музыке³. Уже c 9-ти лет он начал брать уроки фортепианной игры сначала у Н.Г.Холодковой, а потом у Н.Н.Еленьковского, который стал его учителем теории музыки⁴. Решающую роль в формировании будущего композитора сыграли занятия с крупнейшими композиторами петербургской школы – M.А.Балакиревым и Н.А.Римским-Корсаковым⁵.

Феноменальные способности Глазунова к 
музыке позволили ему успешно дебютировать с масштабным сочинением в 16 летнем возрасте⁶. 
В этом же 1882 г., на репетиции Первой симфонии, юный музыкант познакомился с ценителем музыки, крупным лесопромышленником и меценатом Митрофаном Беляевым⁷, много сделавшим для поддержки русских композиторов. Начиная с этого момента пути Глазунова и Беляева пересекались постоянно⁸, и вскоре молодой музыкант стал одним из членов так называемого «Беляевского кружка», в который входили также Римский-Корсаков, Лядов, Малишевский, Витолс, Блуменфельд и другие музыканты. Продолжая традиции «Могучей кучки» по части развития русской композиторской школы, беляевцы также держали курс на сближение с западной музыкальной культурой.

После смерти основателя музыкального издательства М. П. Беляева вместе с Римским-Корсаковым и Лядовым вошел в состав Попечительского совета для поощрения русских композиторов и музыкантов, созданного по завещанию и на средства Беляева. На музыкально-общественном поприще Глазунов обладал большим авторитетом. 
С особой требовательностью композитор оценивал свое творчество, нередко переживая мучительные сомнения.

В 1887 г. умирает Александр Бородин, оставив неоконченными свою оперу «Князь Игорь» и Третью симфонию. За их окончание и оркестровку берутся Римский-Корсаков и Глазунов. Феноменальная память Глазунова позволила ему полностью восстановить услышанную в исполнении на фортепиано самого Бородина незадолго до его смерти увертюру к опере и фрагменты третьего действия, а благодаря музыкальным навыкам он смог полностью оркестровать симфонию.

В начале 1890-х гг. Глазунов переживает творческий кризис⁹, который сменяется новым подъемом: он пишет три симфонии, камерные про-
изведения и балет «Раймонда», ставший наибо-
лее известным его сочинением. В 1899 г. он получает место профессора Петербургской консерватории, в которой работал непрерывно около тридцати лет.

На посту директора Консерватории, которым он стал в 1907 г.¹⁰, Глазунов провел огромную работу: приводил в порядок учебные планы, основал оперную студию и студенческий оркестр, значительно повысил требования к студентам и преподавателям, в конце каждого учебного года лично присутствовал на всех экзаменах и писал характеристики на каждого студента. За время управления консерваторией у Глазунова появляется много талантливых учеников и друзей¹¹.

После октябрьской революции 1917 г. Глазунов оставался на посту директора Петроградской-Ленинградской консерватории, принимал деятельное участие в различных музыкально-просветительных мероприятиях, продолжал свои дирижерские выступления. Но его разлад с новаторскими течениями в области музыкального творчества углублялся и принимал все более острые формы. Новые веяния встречали симпатию и поддержку среди части консерваторской профессуры, добивавшейся реформ в учебном процессе и обновления того репертуара, на котором воспитывалась учащаяся молодежь. В связи с этим возникали споры и разногласия, в результате которых положение Глазунова, твердо охранявшего чистоту и неприкосновенность традиционных устоев школы Римского-Корсакова, становилось все более затруднительным и нередко двусмысленным.

Это послужило одной из причин того, что, уехав в 1928 г. в Вену в качестве члена жюри Международного конкурса, организованного к столетию со дня смерти Шуберта, он больше не вернулся на родину. Отрыв от привычной обстановки и старых друзей Глазунов переживал тяжело. Несмотря на уважительное отношение к нему крупнейших зарубежных музыкантов, чувство личного и творческого одиночества не покидало больного и уже немолодого композитора, вынужденного вести беспокойный и утомительный образ жизни гастролирующего дирижера. За границей Глазунов написал несколько сочинений, но большого душевного удовлетворения, кроме церковной музыки, они ему не принесли.

Некоторое время Глазунов выступал как дирижер, а в 1932 г. в связи с ухудшившимся здоровьем вместе с женой поселился в Париже, где изредка сочинял¹².

8 марта 1936 г. состояние здоровья Александра Константиновича настолько ухудшилось, что его увезли в клинику Вилла Боргезе в Париже. После довольно тяжелой недели наступило улучшение, 
но в ночь на 21 марта случился тяжелый приступ, 
и в 8 часов утра он тихо и мирно скончался.

Заупокойная литургия и отпевание Глазунова состоялись 24 марта в 10 часов утра в русском кафедральном храме св. Александра Невского. Богослужение возглавил митрополит Евлогий (Георгиевский)¹³. Пел большой митрополичий хор под управлением Н.П.Афонского, к которому присоединились профессор Н.Н.Кедров, А.И.Мозжухин и И.К.Денисов.

«Храм был настолько переполнен, что более сотни присутствовавших оказались за его пределами. Гроб утопал в цветах: венки от семьи, от Музыкального общества, Русской консерватории в Париже, от беляевцев, Хора донских казаков С.А.Жарова, В. и М.Фокиных, французских учреждений...

Всех присутствовавших на отпевании не перечислить, но среди них были: Попечительный совет для поощрения русских композиторов и музыкантов (Н.В.Арцыбушев, Н.Н.Черепнин и Ф.А.Гартман); весь балет Монте-Карло во главе с директором Р.Блюмом, Верой Немчиновой, М.Фокиным; солисты и солистки Русской оперы в Париже во главе с директором – князем Церетели; Русская консерватория в полном составе во главе с председателем – князем С.М.Волконским; Российское музыкальное общество во главе с председателем Н.Ф.Алексинской; принцесса Е.Заксен-Альтенбургская; ряд известных французских дирижеров, композиторов и музыкантов – Марсель Дюпре, Шарль Видор, Эжен Биго, Анри Рабо, Адольф Бошо, Анри Кэн, М.Шамье.

Среди известных лиц стоит также перечислить следующих: дочери С.В.Рахманинова – княгиня И.С.Волконская и Т.С.Конюс; князья В.Вяземский, С.Н.Гагарин, П.Оболенский, В.Трубецкой; бароны де Монтаньяк, Б.Э.Нольде, А.Вольф-Люденхаузен; граф Сюзор; В.А. и М.А.Маклаковы, П.Н. и Н.В. Милюковы, М.Гучкова; генерал Е.К.Миллер; адмиралы М.А.Кедров, П.Б.Муравьев и Лаказ; делегация лейб-гвардии Измайловского полка; представители искусства – Медея Фигнер, Серж Лифарь, Ф.С.Акимеико, С.А.Жаров, А.Н.Бенуа, Н.А.Тэффи, А.Седых, Н.Аронсон (снявший посмертную маску), Н.В.Плевицкая…

В 13 часов под пение «Святый Боже» гроб из церкви вынесли друзья и почитатели композитора, он был доставлен на новое кладбище в Нейи. Согласно последней воле почившего на кладбище присутствовали только семья и близкие друзья. Под пение квартета профессора Н.Н.Кедрова состоялось погребение»¹⁴.

В 1972 г. прах Александра Константиновича Глазунова был перевезен в Ленинград и торжественно захоронен на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры.

Юрий Всеволодович Келдыш¹⁵, оценивая жизнь и творчество Александра Глазунова, пишет: «Творчество Глазунова давно получило всеобщее признание и стало неотъемлемой частью русского классического музыкального наследия. Если его сочинения не потрясают слушателя, не касаются сокровенных глубин душевной жизни, то способны доставлять эстетическое наслаждение и восхищать своей стихийной мощью и внутренней цельностью в сочетании с мудрой ясностью мысли, стройностью и законченностью воплощения. Композитор «переходной» полосы, пролегающей между двумя эпохами яркого расцвета русской музыки, он не был новатором, открывателем новых путей. Но огромное, совершеннейшее мастерство при ярком природном даровании, богатстве и щедрости творческой выдумки позволило ему создать множество произведений высокой художественной ценности, до сих пор не утративших живого актуального интереса. Как педагог и общественный деятель Глазунов в очень большой степени способствовал развитию и укреплению основ отечественной музыкальной культуры. Всем этим определяется его значение одной из центральных фигур русской музыкальной культуры начала XX века».

* * *

Первое обращение Александра Константиновича Глазунова к христианским мотивам связано 
с работой над музыкой к духовно-драматическому спектаклю великого князя Константина Константиновича «Царь Иудейский». Получив заказ, Глазунов сразу же увлекся работой, ведь его привлекла новая задача – впервые в русской музыке средствами симфонического оркестра и хора воплотить трагическую концепцию «страстей». Таких произведений в русской музыке еще не было. Он признавался позднее, что с особым рвением писал музыку к «Царю Иудейскому». Работа происходила очень быстро.

Премьера состоялась в Эрмитажном театре 
9 января 1914 г. Вслед за этим единственным спектаклем музыка к драме несколько раз исполнялась в концертах РМО сезона 1914–1915 гг. в Петербурге, Москве, Киеве и Гельсингфорсе (Хельсинки) под управлением Глазунова. Однако судьба музыки к «Царю Иудейскому» быстро оборвалась – спектакль более не возобновлялся. Не звучала в концертных программах долгие годы и музыка Глазунова. Революционные события сделали евангельский сюжет, описывающий события Страстной недели, неприемлемым в новой музыкальной жизни.

В музыке «Царя Иудейского» нет никаких цитат из церковных песнопений, а хоры учеников и псалмопевцев написаны в соответствии с неким обобщенным представлением о раннехристианском пении¹⁶. Но, несмотря на это, поэма в целом отражает глубокое личное христианское переживание, для которого Глазунов сумел найти убедительную художественную форму.

Второе обращение к религиозной теме связано непосредственно с церковной музыкой. К ней он обращается перед последними годами своей жизни¹⁷. В 1935 году, находясь в Париже, Александр Константинович делает переложения пасхальных песнопений для мужского хора студентов Богословского института Сергиевского подворья в Париже: светилен «Плотию уснув» (3-го гласа греческого роспева) и стихиры Пасхи (5-го гласа знаменного роспева). Обработки, особенно первого песнопения, оказались настолько удачными, что и сейчас многие церковные хоры исполняют их за Пасхальным богослужением.

Вниманию читателя мы предлагаем гармонизацию Александра Константиновича Глазунова стихир Пасхи 5-го гласа знаменного роспева. Мы же в свою очередь сделали переложение этого сочинения для смешанного хора. Эту гармонизацию Глазунова можно охарактеризовать как подлинный синтез церковной традиции и личного музыкального творчества композитора, который отличается безупречным полифоническим стилем (в характере ранней западноевропейской полифонии).

1. Одним из таких примеров может являться симфоническая поэма «Стенька Разин» (ор. 13).
2. Фирма была основана в 1782 г. К 1903 г. она выпустила около 900 изданий, в том числе исторических, педагогических, научных трудов.
3. Позднее Александр Глазунов вспоминал: «В доме у нас много играли, и я твердо запомнил все исполнявшиеся пьесы. Нередко ночью, проснувшись, я восстанавливал мысленно до малейших подробностей то, что слышал раньше...»
4. Из воспоминаний матери: «...Надежду Георгиевну сменил ученик консерватории Нарцис Нарцисович Еленковский. Занятия с ним были более серьезными. Новый учитель познакомил мальчика с произведениями Глинки и Даргомыжского, сыграл ему недавно появившуюся фортепианную фантазию Балакирева «Исламей». К тому времени Саша, давно пробовавший сочинять, стал писать довольно большие пьесы. После того как он показал одну из них Еленковскому, тот, оценив способности своего ученика, начал заниматься с ним гармонией. Часто оказывалось, что многое, о чем рассказывал Нарцис Нарцисович, мальчик уже откуда-то знал. Еленковский всегда очень удивлялся этому и говорил Елене Павловне: «Он, видно, учился уже у самого Господа Бога!» В том же 1877 г., когда Саша начал заниматься с Нарцисом Нарцисовичем, он поступил в частное реальное училище. На следующий год его перевели в другое – Второе петербургское училище, где состав педагогов был намного лучше. Однако занятия мало интересовали мальчика. Он все больше и больше увлекался музыкой... Оперу Саша начал писать на сюжет поэмы Жуковского «Рустем и Зораб».
5. В 1879 г. он познакомился с Милием Балакиревым, который отметил незаурядный талант юноши и рекомендовал его Николаю Римскому-Корсакову. С Римским-Корсаковым Глазунов начал частным образом изучать теорию музыки и композицию и за полтора года прошел весь курс гармонии, форм и инструментовки. Общение с ними помогло Глазунову удивительно быстро достичь творческой зрелости и вскоре переросло в дружбу единомышленников.
6. Уже в 1882 г., в возрасте 16 лет, Глазунов написал свою Первую симфонию, которая с успехом была исполнена под управлением Балакирева. Вскоре появился и его первый струнный квартет.
7. Митрофан Петрович Беляев (22 февраля 1836 – 4 января 1904). В 1884 г. Беляев положил начало ежегодным Русским квартетным концертам. 23 ноября 1885 г. в зале Дворянского собрания состоялся первый концерт из серии «Русских симфонических концертов», которые также финансировались Беляевым. Эти оркестровые концерты на пике своей популярности (во второй половине 1880-х гг.) проходили 6–7 раз в сезон; главным дирижером их до 1900 г. 
был Н.А.Римский-Корсаков. Характерно, что в тематические программы Русских симфонических концертов включались сочинения не только петербургских (Глинки, Даргомыжского, композиторов «Могучей кучки»), но и московских композиторов (Чайковского, Танеева, Скрябина, Рахманинова). После смерти Беляева Русские симфонические концерты финансировались из его средств, завещанных «Попечительному совету для поощрения русских композиторов и музыкантов», и продолжались до середины 1918 г. В 1885 г. Беляев основал в Лейпциге нотоиздательскую фирму «M.P.Belaieff, Leipzig» (нем.). Этой фирмой было издано за двадцать лет огромное число русских музыкальных сочинений, начиная с романсов и кончая симфониями и операми (в 1902 г. Беляев пожертвовал в Императорскую публичную библиотеку 582 тома своих изданий). Эта сторона деятельности Беляева потребовала расхода в несколько сот тысяч рублей, о возврате которых он и не мечтал. За неделю до его кончины, когда болезнь сломила его крепкий организм и заставила его лечь в постель, обычный пятничный квартет по его настоянию все-таки не был отменен. Беляев завещал на продолжение и расширение начатого им музыкального дела значительные капиталы. Был похоронен в Санкт-Петербурге на Новодевичьем кладбище. В 1936 г. захоронение было перенесено в Некрополь мастеров искусств Александро-Невской лавры. В 1904 г. Н.А.Римский-Корсаков написал оркестровую прелюдию «Над могилой», посвятив ее памяти М.П.Беляева, его большого друга и друга всех русских композиторов.
8. Вместе с Беляевым Глазунов совершил длительную заграничную поездку, познакомился с культурными центрами Германии, Швейцарии, Франции, записывал народные напевы в Испании и Марокко (1884). Во время этого путешествия произошло памятное событие: Глазунов посетил в Веймаре Ференца Листа. Там же, на фестивале, посвященном творчеству Листа, с успехом прозвучала Первая симфония Александра Глазунова.
9. Тут стоит отметить, что творческий кризис возобновился вновь у Александра Глазунова спустя десятилетие. Отчасти такое внезапное резкое снижение продуктивности может быть объяснено внешними обстоятельствами и, прежде всего, большой, отнимавшей много времени и сил учебно-организационной и административной работой, которая легла на плечи Глазунова в связи с избранием на пост директора Петербургской консерватории. Но были причины и внутреннего порядка, коренившиеся прежде всего в резком неприятии тех новейших тенденций, которые решительно и властно утверждали себя в творчестве и в музыкальной жизни начала XX в., а отчасти, может быть, 
и в каких-то не вполне еще выясненных личных мотивах. На фоне развивавшихся художественных процессов позиции Глазунова приобретали все более академически-охранительный характер. Почти вся европейская музыка послевагнеровского времени категорически отвергалась им: в творчестве Рихарда Штрауса он не находил ничего, кроме «отвратительной какофонии», так же чужды и антипатичны были ему французские импрессионисты. Из русских композиторов Глазунов до известной черты сочувственно относился к Скрябину, тепло принятому в беляевском кружке, восхищался его Четвертой сонатой, но уже не смог принять «Поэмы экстаза», произведшей на него «угнетающее» действие. Даже Римского-Корсакова Глазунов порицал за то, что в своих сочинениях он «до некоторой степени отдал дань своему времени». И уж совсем неприемлемым для Глазунова было все, что делали молодой Стравинский, Прокофьев, не говоря о позднейших музыкальных течениях 1920-х гг. Подобное отношение ко всему новому неизбежно должно было рождать у Глазунова чувство творческого одиночества, не способствовавшее созданию благоприятной атмосферы для собственной композиторской работы. Наконец, возможно, что после ряда лет такой интенсивной «самоотдачи» в творчестве Глазунов просто не находил, что еще сказать, не перепевая самого себя. В этих условиях работа в консерватории способна была до известной степени ослаблять и сглаживать то ощущение пустоты, которое не могло не возникнуть в результате такого резкого снижения творческой продуктивности. Как бы там ни было, начиная с 1905 г. в его письмах постоянно звучат жалобы на трудность сочинения, отсутствие новых мыслей, «частые сомнения» и даже нежелание писать музыку.
10.  В марте 1905 г., когда Римский-Корсаков был обвинен в подстрекательстве студентов к возмущениям и уволен, Глазунов вместе с Лядовым вышли из состава профессоров. Через несколько дней Глазунов дирижировал оперой Римского-Корсакова «Кащей Бессмертный», поставленной силами консерваторских студентов. Спектакль, насыщенный злободневными политическими ассоциациями, закончился стихийным митингом. Глазунов вспоминал: «Я тогда рисковал быть выселенным из Петербурга, но тем не менее я согласился на это». Как отклик на революционные события 1905 г. появилась обработка песни «Эй, ухнем!» для хора и оркестра. Лишь после предоставления консерватории автономии Глазунов вернулся к преподаванию.
11.  Например, в 1908 г. Александр Константинович рекомендует своего ученика талантливого польского композитора Витольда Малишевского на пост директора Императорских музыкальных классов в Одессе. Это назначение оказалось знаковым для всего развития музыкальной культуры юга Российской Империи, а затем Украины, так как в 1913 г. Малишевский стал основателем и первым ректором Одесской консерватории.
12.  Среди его поздних работ – концерт для саксофона с оркестром, посвященный Сигурду Рашеру.
13. Митрополит Евлогий в прощальном слове, говоря о национальном значении музыки Александра Глазунова, указал на тот факт, что последним музыкальным произведением покойного было пасхальное песнопение, которое почивший собирался закончить ко дню Святой Пасхи.
14. Воспоминания о похоронах Александра Глазунова его дочери Елены Глазуновой-Гюнтер.
15. Юрий (Георгий) Всеволодович Келдыш (16 (29) августа 1907 – 11 декабря 1995) – советский музыковед-историк. Доктор искусствоведения.
16. Например, в опере «Сервилия» Римского-Корсакова, где действие происходит в Риме в I в. по Рождестве Христовом.
17. Хотя в некоторых темах его симфонических произведениях можно услышать отголоски православных песнопений.

Список использованной литературы

1.  Асафьев Б.В. Глазунов. Опыт характеристики. Л., 1924.
2.  Ванслов В.В. Симфоническое творчество А.К.Глазунова. М.-Л., 1950.
3.  Глазунов А.К. Письма, статьи, воспоминания. Избранное. М., 1958.
4.  Ганина М.А. Александр Константинович Глазунов. Жизнь и творчество. Л., 1961.
5.  Курцман А.С. А.К.Глазунов. М., 1977.
6.  Крюков А.Н. Александр Константинович Глазунов. М., 1984.
7.  «История русской музыки». Т. III. Под редакцией Н.Туманиной. М, 1960.