Владыку митрополита Никодима (Ротова), Высокопреосвященнейшего Ленинградского и Новгородского, в те претрудные годы советской власти знали все, а теперь и живо, светло помнят как высокого и талантливого иерарха, который ревностно и деятельно трудился и болел о своей Церкви, о правовом и канонической положении Московского Патриархата перед внешним церковным миром, а также о его внутреннем положении в рамках самого строя государства, крайне стеснявшего жизнь нашей Церкви.
В личном знакомстве с митрополитом я состоял, будучи еще солдатом Советской армии. После увольнения из нее мой путь в Москву лежал через Ленинград, а значит и через епархию, духовные школы, как я его определил для себя. В военной форме сидел в кабинете Митрополита и перед Митрополитом, только что одевшим на себя белый клобук. Удостоился беседы с ним, испытывая чувство огромного внимания этого всезанятого и в то же время общительного человека всем облагодетельствовавшего тогда демобилизованного воина. Это было в октябре 1963 года.
Интересное воспоминание о нем осталось как о руководителе духовных праздников храмового актового дня школ Ленинграда, проходивших на высоком торжественном и научном уровне. Митрополит делал доклад для широкой аудитории, полон глубоких размышлений и богословского содержания. Все церковные мероприятия при их насыщенности были очень четко регламентированы. Время с трудом выдерживало праздничную программу этого дня, за которым внимательно следил сам Митрополит.
Однако самым незабываемым добрым делом Владыки лично для меня стало включение меня в паломническую группу в 1969 году на Святую Гору Афон в связи с юбилеем основания Свято-Пантелеимоновского монастыря, его
Удивительно, но Владыка не знал предела своим церковным трудам, не соизмерял объем выполняемой им работы со своими силами. Нам казалось тогда, что он был жертвой времени, непередаваемо напряженного. Когда он внезапно заболел, мы, сотрудники московских духовных школ во главе с ректором архиепископом Дмитровский Филаретом, посетили нам дорогого труженика Нивы Христовой, болезнью упавшего на ее борозде. Несмотря на строгий постельный режим, Владыка Митрополит выглядел живым, бодрым, не унывал и не прекращал свои духовные и церковные труды, что нас крайне поражало.
О скорой и неожиданной кончине Митрополита я узнал из газетных сообщений, что тогда было редким исключением. Да, это был незаурядный ум, палата духовных и светских знаний, горящая верой душа, не говоря о природной культуре и приятном такте в общении с людьми разного ранга, что резко выделяло его как большого и полезного человека, отдавшего себя Церкви до последнего издыхания.
Царство Небесное ему и вечный покой от больших трудов, очень высоких и жертвенно-крестных.
+ ЕВЛОГИЙ
Архиепископ Владимирский и Суздальский
1999 год
