Священное Писание часто говорит о грядущем суде. Эти мотивы слышны и в церковных песнопениях: «Судии седящу, и ангелом стоящим, трубе гласящей, пламене горящу, что сотвориши, душе моя, ведома на суд? Тогда бо лютая твоя предстанут, и тайная обличатся согрешения». От таких слов становится не по себе, и мы начинаем вопрошать: как же так? почему суд? и как совместить Божие милосердие с вечной мукой?
И сегодняшнее чтение вроде бы посвящено суду. Господь в беседе с Никодимом говорит на эту тему несколько фраз. Только вот первая — совсем не о суде: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную».
Вторая даже прямо отрицает идею суда: «Ибо не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был чрез Него».
В третьей — тоже не удается увидеть Бога судящим, потому что и «верующий в Него не судится» (что вполне понятно), но и неверующий тоже не судится, потому что он, оказывается, «уже осужден».
Начало четвертой обещает четкое определение: «Суд же состоит в том:» В чем же? — а «в том, что свет пришел в мир».
В общем, пока мы обращены к Богу, пока мы вопрошаем Его, мы всякий раз вместо судейского кресла видим Крест Его Божественной любви.
Но едва мы взглянем на себя, как все становится понятным. Оказывается, хотя свет и пришел в мир, но люди сами «более возлюбили тьму, нежели свет, потому что дела их были злы. Ибо всякий, делающий зло, ненавидит свет, и не идет к свету, чтобы не обличились дела его, потому что они злы. А поступающий по правде идет к свету, дабы явны были дела его, потому что они в Боге соделаны».
Вот в чем дело: мы сами своими делами превратили милостивого Бога в «Судию седящего», и согревающий свет Его любви — в нестерпимый «пламень горящий». И сами ведем себя на суд и на осуждение.
Бог есть любовь. Он не хочет никого судить. Он принес в мир Свой свет. Но нам
А верующий в Него поистине не судится, потому что не остается добровольно во тьме осуждения, но — медленно начинает свой путь к свету, где нет суда. Тянет во тьму и отвращаешься от света лишь до тех пор, пока делаешь зло. Но стоит хотя бы раз во имя Христово удержаться от зла, или сделать что-нибудь доброе, как сразу почувствуешь, что тебя неудержимо потянуло к свету. И пусть за спиной очень много уже содеянного зла, но кто перестал делать новое, тот уже не боится, что свет осветит и обличит все старое, каким бы страшным оно ни было. Кто светом Божиим высветил в себе зло и сам беспощадно осудил его, тот поистине не судится. «Если бы мы судили сами себя, то не были бы судимы» (1Кор.11,31).
Мы твердо верим, что из любой тьмы можно с Божией помощью выбраться. Мы верим, что та душа, которая еще не растворилась во тьме, которая еще отделяет себя от тьмы, — та душа еще не погибла. Ведь для того и явился в мир свет, чтобы побеждать даже самую страшную тьму…
Мы видели, что хромому от чрева матери достаточно было только взглянуть на Петра и Иоанна, чтобы исцелиться от своего недуга, когда те, «всмотревшись в него, сказали: взгляни на нас» (Деян.3,4?5).
Так и Господь взором, полным милосердия и силы, смотрит на нас и ждет, когда же и мы, наконец, ответим Ему взором веры и надежды. И Церковь, рисуя картину Страшного суда, всегда тут же показывает и ту узкую тропу, по которой этот суд можно миновать: «прежде конца возопий Судии: Боже, очисти мя и спаси мя!»
«Если сколько-нибудь можешь веровать, все возможно верующему», — говорит Господь.
