О отцах

Однажды Господь сказал иудеям: «Если пребудете в слове Моем, то вы истинно Мои ученики, и познаете истину, и истина сделает вас свободными». Господь обещает величайший дар, и Он вправе ожидать, что при слове «свобода» встрепенется всякая душа.
Но Ему ответили: «Мы… не были рабами никому никогда: как же Ты говоришь: сделаетесь свободными?»
Тут сразу можно ставить точку: если человек не чувствует несвободы, то говорить ему о свободе бесполезно. Но Господь продолжает. Он должен сказать все, чтобы не желающие понять не могли бы Его же и укорить, будто Он что-то заведомо скрыл. И Он говорит: «Всякий, делающий грех, есть раб греха. Но раб не пребывает в доме вечно; сын пребывает вечно. Итак, если Сын освободит вас, то истинно свободны будете». Он пытается объяснить иудеям, что они рабы греха; а если рабы, значит — не дети, не наследники, хотя и находятся в доме. И только истинный Сын, истинный Наследник может и простить их, и освободить, и даже сделать подобными Себе.
Но иудеи уверены, что свободны, что навсегда дети Божии, и ни в каком освободителе не нуждаются. То есть они просто не могут вместить в себя Господних слов.
Ну что же, бывают разные языки, бывает, что люди по-разному думают. Почему бы иудеям, если они столь уверены в себе, даже если они не понимают языка, на котором говорит Господь, — почему им просто не пожать недоуменно плечами и не посмеяться над странными и нелепыми словами? Почему Господь говорит: «Вы ищете убить Меня, потому что слово Мое не вмещается в вас». Откуда такая ненависть?
А дело в том, что обычно за простым человеческим непониманием Божественных слов скрывается «некто». Этот «некто» все прекрасно понимает, прекрасно знает, чего хочет, и делает свое дело, оставаясь невидимым. Господь же пришел, чтобы вытащить его на белый свет и показать всему миру, кто на кого работает, кто с кем. И Он говорит своим собеседникам такую странную вещь: «Я говорю то, что видел у Отца Моего, а вы делаете то, что видели у отца вашего».
Но для иудеев вопрос их сыновства решен раз и навсегда: «отец наш есть Авраам», друг Божий. Это их вера, их надежда. Чада Авраамовы, значит чада спасения, значит, навсегда благословенные Богом. У каждого иудея свято хранилась его родословная, восходящая к Аврааму.
Господь же продолжает наносить удары именно в это, самое, казалось бы, защищенное место: «если бы вы были дети Авраама, то дела Авраамовы делали бы. А теперь ищете убить Меня, Человека, сказавшего вам истину, которую слышал от Бога; Авраам этого не делал. Вы делаете дела отца вашего».
Но у иудеев родословные простирались не только до Авраама, но и до самого Адама, а значит до Самого Бога, из рук Которого вышел Адам. Кто смеет и кто может опровергнуть это? Они и отвечают гордо: «Мы не от любодеяния рождены; одного Отца имеем, Бога».
Но Господь снова говорит: «Если бы Бог был Отец ваш, то вы любили бы Меня, потому что Я от Бога исшел, и пришел; ибо Я не Сам от Себя пришел, но Он послал Меня».
«Если бы Бог был Отец ваш…» — такую жуткую загадку задал Господь иудеям.
А правда, каково сыну, спокойно рассчитывающему на богатое наследство, вдруг узнать, что он вовсе не сын своего отца? И каково будет некоторым, уверенным, что они не только до последней клеточки сотворены Богом, но и избраны Им из всех народов, — вдруг оказаться совсем не Его детьми?..