Продолжая о милостыне, Апостол пишет, что она «не только восполняет скудость святых, но и производит во многих обильное благодарение Богу». «Ибо, видя опыт этого служения, они прославляют Бога за покорность исповедуемому вами Евангелию Христову и за искреннее общение с ними и со всеми». Апостол и старался так совершать дело сбора милостыни, чтобы оно было «как благословение, а не как побор» (2 Кор. 9, 5), чтобы оно было не столько из кармана в карман, сколько от души к душе.
Но все же ему не удалось избежать обвинения, что он и его сотрудники поступают только «по плоти». И ему снова приходится оправдываться, доказывать, что он, ходя во плоти, не по плоти воинствует, и что «оружия воинствования нашего не плотские», и цель — не поражение плоти, но — «разрушение твердынь» окамененных сердец. «Этим оружием», — продолжает Апостол, — ниспровергаем не то, что дела, но — бьем в самый корень, ниспровергаем самые «замыслы и всякое превозношение, восстающее против познания Божия, и пленяем всякое помышление в послушание Христу».
А далее мы видим, как сражается Апостол. И защищаясь, он старается видеть пред собой не врагов, а невольно заблуждающихся, искренне, но не по разуму ревнующих о торжестве духа над плотью. Апостол просит, чтобы они, прежде чем осуждать других, всмотрелись бы в себя: «На личность ли смотрите? — говорит он. — Кто уверен в себе, что он Христов, тот сам по себе суди, что, как он Христов, так и мы Христовы». Посмотри на свою веру, на свою преданность Христу и посмотри, как трудно духовное намерение воплотить в дело, чтобы в каждом твоем служении столь же прославлялся Христос, как Он царствует в твоем сердце. Взгляни на себя и изнутри, и со стороны, и тогда не осудишь другого.
И в самом деле, как легко ошибиться в соотношении духа и плоти. Даже внешние проявления Божественного Духа Христова люди могли истолковать, будто «Он вышел из себя»! А когда Его дела прямо-таки вопияли о себе, то люди даже дерзали говорить, что «Он имеет в себе веельзевула», князя бесовского, и его силой творит чудеса!
Имея власть и по плоти производить суд, Павел не спешит прибегнуть «к той твердой смелости, которую» надо было бы «употребить против некоторых». Он старается до конца исчерпать духовное оружие. Обратим внимание, что он до последнего момента старается никого не обвинять в непослушании. Он считает непослушание
Ну а уж если человек весь безнадежно превратился в живое непослушание истине, то он без всякой пощады подлежит отлучению от церкви, потому что — и так перестал быть частью дома, живущего покорностью «Евангелию Христову».
