Протоиерей Николай Погребняк. Иконография путешествий

Господь, Бог твой, благословил тебя во всяком деле рук твоих,
покровительствовал тебе во время путешествия твоего
(Втор. 2:7)

Способность путешествовать является одним из определяющих и универсальных свойств человеческого бытия. Задача нашей заметки — показать, какое отражение нашли паломничества — т.е. путешествия в святые места — в памятниках иконографии.

Прежде всего, отметим существенное отличие паломничества от путешествия вообще — тем, которое вызвано любознательностью, «охотой к перемене мест» — паломничество подразумевает стремление исполнить волю Божию. Общепринятое определение паломничества (θεωρα, peregrinatio) — путешествие с целью поклонения Богу, связанное, как правило, с посещением святых мест. Центрами посещения христианских паломников стали святые места в Палестине, связанные с земной жизнью Иисуса Христа, могилы святых, места пребывания прославленных христианских подвижников, а позднее места, где хранились реликвии. Как массовая практика благочестия паломничество получило распространение с IV века.

Передвижение в пространстве — одно из определяющих и универсальных свойств человеческого бытия. Перефразируя выражение Аристотеля: «осознанное движение влечет за собой познание природы», дерзнем сказать: паломничество в святые места влечет за собой стремление познать Бога. Видимо, это будет справедливым в отношении того множества современных «паломников», которые устремляются в святые места, зачастую не имея твердой веры, но побывав в местах, где происходили события Священной Истории, проникаются живым интересом к отеческой вере; в них пробуждается стремление познать Бога.

Когда-то, в дни земной жизни Спасителя, некий книжник, потрясенный совершенными Господом Иисусом Христом чудесами и учением Его, воскликнул: я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел (Мф. 8:19). Но прозвучавшее в ответ: лисицы имеют норы и птицы небесные — гнезда, а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову (Мф. 8:20) охладило горячность книжника. Господь давал понять Своим последователям, что они должны быть готовы приносить самые тяжкие жертвы, не ожидая для себя благополучных дней, мирской славы или богатства. Пути тех, кто ищет в жизни земного счастья, редко совпадают с путями Господними.

«Это значит, — писал святитель Феофан Затворник, — кто хочет идти вслед Господа, тому не должно ожидать от этого следования на земле никакого утешения, а одних лишений, нужд и скорбей, и что житейские заботы, даже самые законные, не совместимы с этим следованием. Надобно отрешиться от всего решительно, чтобы ничто уже не привязывало к земле; затем обречь себя на всесторонние страдания или крест и, снарядившись таким образом, идти вслед Господа».

Но возможны последователи у Того, Кто такие требования к спутникам Своим выдвигает? Много ли будет людей, следующих такими путями Господними? И святитель Феофан напоминает: «Однажды и апостолы предлагали такой вопрос Господу, и Он ответил им: Невозможное у человек, возможна суть у Бога (Лк. 18:27)». Готовность многое претерпеть на пути (не только на своем жизненном пути, но и в конкретном паломничестве) была, есть и будет достоянием множества людей, желающих идти путями Господними: Укажи мне, Господи, пути Твои и научи меня стезям Твоим (Пс. 24:4)

И не только скорби и лишения ждут их пути; вспомним слова пророка Моисея к «пешешествовавшему Израилю»: Господь, Бог твой, благословил тебя во всяком деле рук твоих, покровительствовал тебе во время путешествия твоего по великой [и страшной] пустыне сей; вот, сорок лет Господь, Бог твой, с тобою; ты ни в чем не терпел недостатка (Втор. 2:7)

Первые паломники в Святую Землю появились у нас вскоре после Крещения Руси.

В 1062 г. паломничал в Палестину Печерский игумен Варлаам. К XII веку страсть к паломничеству до того распространилась, что церковным властям приходилось сдерживать не в меру ревностных паломников, которые, видимо, считали, что без паломничества невозможно спасение души, — это видно из записок новгородского иеромонаха Кирика, который задавал свои вопросы о канонических правилах архиереям и записывал ответы; многие из этих записей были внесены в Кормчую книгу.

Впрочем, о том, что не всякое путешествие угодно Богу, грозно предостерегал ещё пророк Иеремия: Так говорит Господь народу сему: за то, что они любят бродить, не удерживают ног своих, за то Господь не благоволит к ним, припоминает ныне беззакония их и наказывает грехи их (Иер. 14:10). Право паломничать надо заслужить!

Паломничество на Руси все-таки всегда считали делом благочестивым и богоугодным. В X—XII вв. сложился самостоятельный литературный жанр «Хождений» — своеобразных путевых заметок русских паломников. Древнейшим из дошедших до нас является созданное в начале XII века «Хождение Даниила, Русския земли игумена». Этот памятник письменности послужил образцом для всех последующих русских «Хождений». Описание своих путешествий игумен Даниил начинает и заканчивает в Константинополе, видимо считая, что путь до «Царьграда» хорошо известен и не представляет особого интереса.

Видимо, в эту эпоху возник на Руси тип «калики перехожего», который ходил в Царь-град, на Афон, в Иерусалим, странствовал и по отечественным святыням; странничество для него стало профессией. Трудность и опасность пути заставляла паломников собираться в «дружины»; совершая свой путь главным образом через Константинополь, древнерусские паломники переняли у европейских пилигримов одежду. Калики перехожие принесли на Русь различные легенды и апокрифы.

Как отмечал академик Д. С. Лихачев, особенностью Даниилова и последующих «Хождений» было «панорамное зрение»: широкое видение, позволяющее воспринимать происходящие на Руси события в глубокой исторической перспективе. Осознание Русской земли как части христианского мира, как части вселенной через видение двух центров мировой истории — Святой земли и Царь-града — помогало воспринимать мир как единое творение Божие, а историю его существования — как Священную Историю. Русские паломники — авторы «Хождений» ощущали свою причастность Священной Истории.

Именно в «Хождении Даниила» можно найти некоторые мысли, позволяющие ответить на вопрос, как воспринимались в народном православном сознании цели паломничества и ценности, связанные с ним. Найдем мы здесь и описание тех трудностей, которые подстерегали в те далекие времена людей, решившихся на паломничество в Святую землю «с большим страхом, ибо места здесь пустынные и близ есть град Аскалон, а оттуда выходят сарацыны и избивают странников на тех путях, так что ту есть боязнь велика». Путь до святого града Иерусалима «тяжек и страшен зело». Одолеть этот путь можно лишь с помощью Божией, и тогда паломник вслед за Псалмопевцем Давидом мог сказать: Воздал мне Господь по правде моей, по чистоте рук моих вознаградил меня, ибо я хранил пути Господни и не был нечестивым пред Богом моим; ибо все заповеди Его предо мною, и от уставов Его я не отступал. (Пс.17:21–23).

Представляют интерес слова Иоанна Златоуста о духовной пользе переносимых в путешествиях трудностях: «Как те, которые много плавали по морям, испытали множество волнений, боролись со многими зверями, выдержали много бурь, ещё прежде выгод самой торговли получают немалую пользу от такого продолжительного путешествия в том, что приобретают смелость и отважность на море, и бесстрашно и с удовольствием совершают морские странствования, — так точно и в настоящей жизни тот, кто перенес много скорбей для Христа, кто потерпел много бедствий, ещё прежде царства небесного получает великое воздаяние в том, что приобретает уже дерзновение пред Богом и делает душу свою более возвышенною…» (Беседа о воскресении мертвых).

«Тот, кто совершает путь этот со страхом Божиим и смирением, никогда не погрешит против милости Божией…» — эти слова игумена Даниила могут послужить эпиграфом к путеводителю для паломников и в наши дни. Приведем здесь рассуждения игумена Даниила относительно паломничества, впечатления от которого он записал «по любви к святым местам».

Даниил говорит, что «описал все, что видел глазами своими, дабы не забыто было то, что дал Бог видеть мне, недостойному. Убоялся я осуждения раба того ленивого, скрывшего талант господина своего и не получившего от него прибыли, и написал это для верных людей. Может, кто-нибудь, слыша о местах этих святых, потянется душою и мыслью к этим святым местам и равную мзду приимет от Бога с теми, кому удается дойти до этих святых мест. Ибо многие добрые люди, находясь дома, в своих местах, мыслью своею и милостыней к убогим, добрыми своими делами достигают этих святых мест, и большую мзду приимут они от Бога Спаса нашего Иисуса Христа».

В представлении человека Древней Руси паломник должен обладать высоким благочестием; быть готовым, перенося все тяготы путешествия, поделиться своей духовной радостью и знаниями о святых местах, при этом отнюдь не тщеславясь своими подвигами.

А такое случалось и в XII веке: «Многие же, дойдя до святых мест и до святого града Иерусалима и вознесшись умом своим, будто нечто доброе сотворили, теряют награду за свой труд…» И в те далекие времена бывало «неподобающее хождение: во всякой лености, слабости, пьянствуя и всякие непотребные дела творяще».

Понимание ценности и высокой ответственности паломника лежит в основе тех иконографических изображений путников, которых можно назвать паломниками в высоком понимании этого слова. Кто же те путники, которых изображали на древних иконах? Священное Писание называет имена многих странников — от ветхозаветных патриархов до апостолов Христовых.

Исполняя волю Божию, праведный Авраам двинулся из своего родного Ура Халдейского, лежащего в долине Евфрата, в долгое странствие на запад, в Ханаан, в землю, которую Господь обещал дать его потомству. Существует множество изображений патриарха Авраама, но они, как правило, не связаны с его путешествием (обычно это сюжет «жертвоприношения Авраамова»). Странствовали и внук Авраама Иаков, и любимый сын Иакова Иосиф.

Одним из наиболее распространенных сюжетов с изображением странников — исход народа Израильского из Египта, переход через море Чермное. Одно из самых ранних изображений — мозаика в римской базилике Санта Мария Маджоре (425 г.).

Но все же ближе к нашему пониманию специфики паломнических путешествий не переход через море Чермное, а странствия ветхозаветных пророков, которые, претерпевая все тяготы пути, шли туда, куда направлял их Дух Божий. Вот один из сюжетов: вдова из Сарепты Сидонской встречает пророка Божия Илию (3 Цар. 17:7–12).

Представляют интерес ранние изображения, связанные с Рождеством Христовым: путешествие Девы Марии и праведного Иосифа Обручника в Вифлеем. Это венецианские мозаики собора Сан-Марко, рельефные изображения и книжная миниатюра. Самыми частыми путниками, которых можно видеть на иконах, это, несомненно, спешащие поклониться Богомладенцу Христу волхвы.

Гораздо реже в нашей иконописи встречается сюжет Бегства в Египет. Один из примеров — клеймо ярославской иконы Благовещения Пресвятой Богородицы с акафистом. С этим событием ранних дней земной жизни Богомладенца Христа связан ещё один сюжет, изображающий странствие. Чинопоследование благословения на путешествие, упоминающее спутника Ангела, наглядно иллюстрирует сюжет житийных икон Иоанна Предтечи. Здесь изображается Ангел, ведущий по пустыне отрока Иоанна.

В дни Своей земной жизни Спаситель большую часть времени проводил в пути. Не имеющий, где главу подклонити, Господь наш Иисус Христос имел вид путешествующего в Иерусалим (Лк. 9:51). Весьма выразительны изображения путешествующего Спасителя в сюжете Его беседы с самарянкой (см. Ин. 4:9–42).

В православном сознании особое попечительство о странниках усвоено Пресвятой Богородице. Не случайно одна из древнейших наших икон получила наименование Одигитрии, или Путеводительницы. Существует целый ряд икон, изображающих Пресвятую Богородицу с таким традиционным атрибутом путешественника, как посох. Именно такой предстала Пречистая Дева в видении пономарю Юрышу или преподобному Сергию Радонежскому.

Одним из основных мотивов паломничества было желание увидеть святые места (выражение, постоянно повторяющееся в сочинении Евсевия Кесарийского Ономастикон), причем не только телесными, но и духовными очами: «Созерцать глазами веры Младенца в яслях» (Иероним Epistola 108,10). Достаточно древними являются и т.н. паломничества по обету. Так, императрица Евдоксия (400–404) отправилась в паломничество в Иерусалим в благодарность за замужество своей дочери (об этом упоминает Сократ Схоластик в своей Церковной истории).

Но гораздо более часто совершались паломничества к прославленным святыням в надежде получить исцеление или какую-либо иную помощь. В этой связи необходимо упомянуть Тихвинскую икону Пресвятой Богородицы из Успенского собора Дмитрова (1560-е гг.), находящуюся в музее имени Андрея Рублева. Паломники, страдающие различными недугами, здесь изображены весьма выразительно.

Изображения паломнических процессий — правда, отправляющихся на недалекое расстояние, известны по Византийским иконам Х-ХII столетий. Эти процессии стали прообразом многочисленных крестных ходов, традиционно совершавшихся на Руси. Традиция такого паломничества на Руси уходит корнями в домонгольскую эпоху. Главным объектом паломничества в то время была Киево-Печерская Лавра. В XIV—XVI вв. распространились паломничества к христианским святыням в Московском Кремле, Троице-Сергиевой Лавре, Валаамском и Соловецком монастырях, где хранились мощи прославленных русских святых, а также к местам обретения и хранения чудотворных икон: Владимирской и Тихвинской икон Богоматери, Зарайской иконы святителя Николая и др.

Нередко паломники стекались к прославившемуся высокой духовной жизнью подвижнику, чтобы испросить его благословения и молитв. Епифанию Премудрый, составитель «Жития преподобного Сергия Радонежского», говорит, что такие паломничества совершались ещё в XIV веке. Одним из центров православного паломничества стала Оптина пустынь. Многочисленные паломники наряду с древними центрами православной духовности посещали также монастыри, основанные позднее, например, Саровский монастырь, где святой жизнью прославился преподобный Серафим Саровский. В конце XIX века центром паломничества стал Андреевский собор в Кронштадте, где служил известный священник и духовный писатель святой праведный Иоанн Кронштадтский.

В наше время массовые паломничества совершаются не только к возрожденным древним святыням, но и в места мученических страданий подвижников ХХ столетия — новомучеников и исповедников Российских. Множество паломников собираются на «Русскую Голгофу» — печально знаменитый расстрельный полигон в Бутово. Из дальних краев едут православные верующие поклониться мощам святых новомучеников Константина Богородского в подмосковный Ногинск, Александра и Феодора в Реутов и других. С прославлением новых подвижников таких мест паломничества становится все больше. Думается, что это может и должно найти свое отражение и в иконографии новопрославленных святых. Их благодатная помощь, которая многократно засвидетельствована Церковью, должна быть изображена и на святых иконах.

Протоиерей Николай Погребняк

Источники и литература:

Антонова В.И., Мнева Н. Е. Каталог древнерусской живописи XI-начала XVIII вв. (Гос. Третьяковская галерея). Т.1–2. М., 1963.
Библиотека литературы Древней Руси. Т. 4. СПб., 1997.
Богоматерь. Описание Её земной жизни и чудотворных икон. Под ред. Е.Поселянина. М., 2002.
Иконы XIII–XVI веков в собрании Музея имени Андрея Рублева. М., 2007.
Иконы Ярославля 13–16 веков. М., 2002.
Колпакова Г. С. Искусство Византии. Т.1. Ранний период. СПб., 2004
Кондаков Н. П. Иконография Богоматери. Т.1.Пг.,1914.
Лихачева В. Д. Искусство Византии IV–XV веков. Л., 1986.
Подлинник иконописный. Изд. С. Т. Большаков, под ред. А. И. Успенского. М., 1903.
Покровский Н. В. Евангелие в памятниках иконографии, преимущественно византийских и русских. СПб., 1892.
Шалина И. А. Реликвии в восточнохристианской иконографии. М., 2005.