Святая юность. Заметка об иконографии юных лет Иисуса Христа

Через три дня нашли Его в храме, сидящего посреди учителей,
слушающего их и спрашивающего их;
все слушавшие Его дивились разуму и ответам Его.
(Лк. 2:46, 47)

Священное Писание почти не рассказывает о юных годах Господа Иисуса Христа. Между тем существует немало изображений, где Спаситель представлен не Младенцем, но ещё и не пришедшим в тот возраст, когда Он явил Себя миру — яко лет тридесять (Лк. 3:23). Об отроческих годах Спасителя упоминает лишь евангелист Лука, который приводит подробное описание события, происшедшего в Иерусалимском храме. Приведем это описание полностью:

Младенец же возрастал и укреплялся духом, исполняясь премудрости, и благодать Божия была на Нем. Каждый год родители Его ходили в Иерусалим на праздник Пасхи. И когда Он был двенадцати лет, пришли они также по обычаю в Иерусалим на праздник. Когда же, по окончании дней [праздника], возвращались, остался Отрок Иисус в Иерусалиме; и не заметили того Иосиф и Матерь Его, но думали, что Он идет с другими. Пройдя же дневной путь, стали искать Его между родственниками и знакомыми и, не найдя Его, возвратились в Иерусалим, ища Его. Через три дня нашли Его в храме, сидящего посреди учителей, слушающего их и спрашивающего их; все слушавшие Его дивились разуму и ответам Его. И, увидев Его, удивились; и Матерь Его сказала Ему: Чадо! что Ты сделал с нами? Вот, отец Твой и Я с великою скорбью искали Тебя. Он сказал им: зачем было вам искать Меня? или вы не знали, что Мне должно быть в том, что принадлежит Отцу Моему? Но они не поняли сказанных Им слов. И Он пошел с ними и пришел в Назарет; и был в повиновении у них. И Матерь Его сохраняла все слова сии в сердце Своем. Иисус же преуспевал в премудрости и возрасте и в любви у Бога и человеков (Лк. 2:40–52).

Первые изображения этого евангельского сюжета встречаются уже в росписях катакомб III—IV вв. Как отмечает Н. В. Покровский, основной темой изображений этого периода является двенадцатилетний Христос, сидящий среди учителей. Иногда Его изображали в положении учителя на кафедре среди слушателей [11].

Более подробными и, конечно, более совершенными являются изображения Отрока Иисуса среди учителей в миниатюрах рукописей. Кодекс Григория Богослова, созданный по заказу императора Василия I в. 80-е гг. IX в. (хранится в Национальной библиотеке в Париже, gr.510), содержит миниатюру, где показан не только беседующий с учителями Иисус, но и Пресвятая Богородица с Иосифом. Миниатюра помещена перед Словом 20-м, Περί δωγμάτος καί κατασεος έπισκόπων (О догмате [Святой Троицы] и о поставлении епископов), как считает Н. В. Покровский, на том основании, что речь в нем «идет о церковных учителях, епископах, во главе которых стоит Сам Христос, засвидетельствовавший Свое учительское достоинство в первый раз в двенадцатилетнем возрасте проповедью в Иерусалимском храме» [11]. Спаситель на миниатюре представлен совсем юным, с выразительными чертами лица; у Него крестчатый нимб, багряные хитон и гиматий. Это типичный цвет хитона Христа Спасителя. Хитон — нижняя, свободная, с широкими рукавами одежда, по длине доходящая до ступней ног, на иконах Спасителя может иметь цвета теплых оттенков от коричневого или темно-малинового до красного [3]. Пророчество о цвете одежд Спасителя встречаем у пророка Исайи: Кто это идет от Едома, в червленых ризах от Восора, столь величественный в Своей одежде, выступающий в полноте силы Своей? `Я — изрекающий правду, сильный, чтобы спасать’ (Ис. 63:1).

Гиматий — плащ, который надевался поверх хитона, имел большую величину (об этом можно судить по тому, что гиматий Спасителя разделили между собой четыре воина, распявшие Спасителя), а по цвету отличался от хитона. Обычно на иконах ему усвоены холодные тона — от голубого до темно-зеленого, а на иконах Воскресения и Вознесения Господня гиматий бывает золотистым. Одежда багряных тонов на миниатюре кодекса святителя Григория указывает на царское достоинство Отрока Христа. Он сидит на кафедре, а учители Иерусалимского храма полукругом расположились подле Него. Перед Спасителем находится стол, на котором лежит раскрытая книга. Учители сидят на невысоких скамьях, а их позы указывают на максимальное внимание, даже на изумление: все слушавшие Его дивились разуму и ответам Его (Лк. 2:47). На миниатюре кодекса святителя Григория юный Спаситель изображен на фоне апсиды, напоминающей соответствующую деталь христианского храма.

Вторая часть миниатюры — сцена встречи Богоматери и Иосифа Обручника с Иисусом. Богоматерь с нежностью обнимает найденного после трехдневной разлуки Сына; за Нею стоит безмолвный Иосиф, придерживающий нижний край своего плаща: видно, что они с Богородицей только что пришли в Иерусалимский храм, причем шли с поспешностью. Голова Иосифа несколько склонена, кажется, что он покачивает ею, да и во взгляде его можно заметить некоторый укор. Он словно бы молча повторяет слова Богоматери: Чадо! что Ты сделал с нами? Вот, отец Твой и Я с великою скорбью искали Тебя (Лк. 2:48).

Совсем по-другому решена эта сцена в другой миниатюре — из греческого Евангелия XI в. из той же Парижской библиотеки (gr. 74). Спаситель сидит на очень высоком (пять ступеней!) троне с торжественным видом, благословляя десницей и держа в левой руке свиток. Композиция напоминает Деисус [11].

Н. В. Покровский обращает внимание на то, что иллюстрации Евангельского рассказа о двенадцатилетнем Иисусе усвоено наименование Преполовения, хотя в основе праздника Преполовения Пятидесятницы лежит совсем другое Евангельское чтение — рассказ о том, как Господь на третьем году Своего общественного служения: В половине уже праздника вошел Иисус в храм и учил. И дивились Иудеи, говоря: как Он знает Писания, не учившись? Иисус, отвечая им, сказал: Мое учение — не Мое, но Пославшего Меня (Ин. 7:14–16) [11].

Ветхозаветное Преполовение (половина) — название дня, совпадающего с серединой многодневного праздника Кущей. Одной из особенностей этого праздника было совершение т.н. обряда изливания воды — молитвой о наступлении обильных зимних дождей. Возможно, именно после совершения этого обряда в праздник Кущей (в последний же великий день праздника) Спаситель возгласил, говоря: кто жаждет, иди ко Мне и пей. Кто верует в Меня, у того, как сказано в Писании, из чрева потекут реки воды живой (Ин. 7:37–38). В годовом круге Евангельских чтений это зачало (а оно расположено непосредственно после зачала Преполовения) читается в самый день Пятидесятницы: Сие сказал Он о Духе, Которого имели принять верующие в Него: ибо ещё не было на них Духа Святаго, потому что Иисус ещё не был прославлен (Ин. 7:39).

Юношескому возрасту Иисуса Христа, когда Он впервые явил Свою мудрость изумленным учителям иудейским, усваивается очень важное, буквально судьбоносное значение: это «преполовение» не вполне совпадает с арифметической половиной «меры возраста Христова», но по своему духовному значению, несомненно, является таковой. Это косвенно подтверждается теми важнейшими решениями, которые в таком же юном возрасте принимали многие святые. Например, в житии святителя Алексия, митрополита Московского, рассказывается о том, как Господь открыл будущему святителю его высокое предназначение: на двенадцатом году жизни Елевферий (будущий святитель Алексий) раскинул сети для ловли птиц, незаметно для себя задремал и вдруг явственно услышал голос: «Что напрасно трудишься? Ты будешь ловцом человеков».

С этого дня отрок полюбил уединение, часто посещал церковь, а в пятнадцать лет твердо решил стать иноком. Примерно в таком же возрасте созрело решение стать иноком и у Прохора Мошнина — будущего преподобного Серафима Саровского.

Сюжет «Преполовения», точнее, Беседы отрока Иисуса с учителями встречается достаточно часто. На новгородской иконе-таблетке XV в. из Софийского собора юный Спаситель сидит в окружении учителей в Иерусалимском храме (как и на большинстве наших икон, этот храм мало чем отличается от храма православного; в данном случае — типично новгородской архитектуры). В левой руке Спасителя свиток Писания, а раскрытая длань другой словно раскрывает учителям иудейским сокровенный смысл, содержащийся в этом Писании. Учители оживленно обсуждают то, что говорит им юный Иисус. Их жестикуляция показывает, что не все из них согласны принять слова Иисуса. Но есть и такие, кто готов принять эти слова…

Церковь святой Софии в Трапезунде, построенная в середине XIII в., содержит целый ряд удивительных фресок; к сожалению, сохранность некоторых из них неважная. На фреске Преполовения Пятидесятницы лик юного Христа серьезен, почти суров [2]. Юный Спаситель словно грозно обличает не принимающих Его учения тех учителей израилевых, которым дан ключ разумения: Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что затворяете Царство Небесное человекам, ибо сами не входите и хотящих войти не допускаете (Мф. 23:13).

Такие «затворяющее Царство Небесное» учители изображены и на фреске Преполовения Пятидесятницы церкви Святой Троицы в Сапочанах. Каждый из них держит раскрытую книгу Писания; кажется, что это уже не те учители, которые слушали вопросы двенадцатилетнего Иисуса и дивились разуму и ответам Его. Это, видимо, именно те, о ком Он скажет через несколько лет, уже во время Своего общественного служения: Горе вам, законникам, что вы взяли ключ разумения: сами не вошли, и входящим воспрепятствовали. Когда Он говорил им это, книжники и фарисеи начали сильно приступать к Нему, вынуждая у Него ответы на многое, подыскиваясь под Него и стараясь уловить что-нибудь из уст Его, чтобы обвинить Его (Лк. 11:52–54).

Ещё один иконографический тип Иисуса Христа в юношеском возрасте — это многочисленные изображения Спаса Эммануила. Основанием для этого типа изображения Спасителя послужили слова пророка Исайи: Сам Господь даст вам знамение: се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил (Ис. 7:14). Хотя изображения Спаса Эммануила относятся послеиконоборческому времени, вероятно, сам принцип изображения Младенца Христа как Истинного Бога, т.е. не младенцем по сути, а уже отроком, отмеченным печатью духовной зрелости и даже мудрости, был вызван необходимостью дать православный ответ на ересь Нестория (первая треть V в.). Несториане отрицали Божественную природу Иисуса Христа до Его Крещения.

Спаса Эммануила изображали и отдельно, и входящим в более сложные композиции. Это могли быть иконы Богоматери типа Оранты, Знамения, иконы Собора Архангелов Михаила или Гавриила [12]. Что касается Эммануила вместе с Богоматерью, то Христа, даже имеющего облик не младенца, а отрока или юноши, как правило, все же нельзя отнести к изображению Спасителя в юные годы. Например, на иконе «Благовещение Устюжское», написанной в Новгороде в середине двенадцатого века, Богомладенец имеет черты Эммануила, но, разумеется, нельзя и думать о «преполовившемся» Его возрасте.

Но вот на фреске церкви святых Апостолов в Фессалониках Спаситель не производит впечатления младенца, хотя и изображен Он вместе с Богородицей Орантой. Спаситель держит в левой руке свиток, а правой благословляет. Христос облачен в златотканый хитон и гиматий, прочерченные золотым ассистом.

И по иконографии, и по стилю живописи весьма сходна с этой фреской и другая, относящаяся также к XIV в. Это — фреска в боковом куполе церкви монастыря Хора в Константинополе. Богоматерь придерживает правой рукой Спасителя, а Он благословляет обеими руками. Иисуса Христа здесь трудно назвать «Богомладенцем»: у Него почти взрослые черты лица, хотя и сохраняющие детскую мягкость [9].

Одна из наиболее древних наших икон Спаса Эммануила — Спас с Архангелами XII в. из Успенского собора Московского Кремля (ныне в Третьяковской галерее). Находилась эта икона над северными вратами, ведущими в жертвенник. Спаситель и обращенные к Нему архангелы Михаил и Гавриил изображены по плечи (икону иногда называют «Деисус оплечный»). Здесь Спаситель также изображен именно как отрок, или юноша [1].

В иконографических изображениях юного Иисуса Христа, при всем их разнообразии, прослеживается одно общее свойство: Спаситель на любом из этих изображений исполнен мудрости и готовности к тому высокому и спасительному Своему служению, которое будет явлено миру ещё через несколько лет. Это, если можно так выразиться, та благодатная ответственность юности, которую находим мы у подвижников Ветхого Завета, как, например, на иконе, изображающей Трех отроков в пеши огненной, которая будет свойственна и Новозаветным святым, многие из которых в таком же юном возрасте решились «последовать Христу».

Эту мягкость, открытость — и в то же время непреложную решимость видим мы в облике принимающего монашеский постриг преподобного Сергия Радонежского (клеймо иконы из Успенского собора города Дмитрова), и на фреске Успенского собора Московского Кремля, изображающей совсем юного преподобного Иоанна Кущника. Это те свойства святой юности, которые так нужны в нынешнее время — время духовного возрождения, но и время испытаний. Назидаясь обликом юного Христа, молясь Ему, новые поколения юных христиан с большей решимостью смогут поревновать подвигу святых, которые верою побеждали царства, творили правду, получали обетования, заграждали уста львов, угашали силу огня, избегали острия меча, укреплялись от немощи, были крепки на войне, прогоняли полки чужих; испытали поругания и побои, а также узы и темницу, были побиваемы камнями, перепиливаемы, подвергаемы пытке, умирали от меча, скитались в милотях и козьих кожах, терпя недостатки, скорби, озлобления (Ев. 11:33–34, 36–37), — побеждали с Господом, нашего ради спасения Воплотившимся, страдавшим и Воскресшим.

Протоиерей Николай Погребняк