Петербургское издательство «Аксион эстин» выпустило первый диск в серии «Великие русские ученые и богословы», посвященный наследию выдающегося русского ученого-литургиста А.А.Дмитриевского. На диске содержатся 259 его работ общим объемом 12 600 страниц. Здесь же помещены исследования современных ученых, посвященных жизни и творчеству А.А.Дмитриевского.
Предлагаем вниманию читателя с некоторыми сокращениями статьи С.Ю.Акишина и Л.А.Герд о человеке, которого без преувеличения можно назвать основателем русской литургической школы (опубликовано в Православной энциклопедии, Т. XV. С. 429–438.
ДМИТРИЕВСКИЙ Алексей Афанасьевич (11.03.1856, станица Дурновская Астраханского уезда и губернии – 8.08. 1929, Ленинград), крупнейший русский литургист, византинист, церковно-политический деятель.
Родился в семье псаломщика (впоследствии диакона) Афанасия Петровича и Елены Федоровны. К духовному сословию принадлежали все поколения рода Дмитриевских по мужской линии (дед Петр Егорович, дьячок, по происхождению из Тульской губ., в 1840 г. переехал в Астраханскую губ. см.: Родословная Дмитриевских // РНБ ОР. Ф. 253. Д. 2).
К родителям Дмитриевский сохранял любовь и почтение на протяжении всей их жизни: будучи профессором, посылал им ежегодное содержание; его мать в 1898 г. совершила с ним паломничество к святым местам Палестины. Окончил Астраханские Духовное училище, Духовную семинарию и Казанскую Духовную Академию (1882) со степенью канд. богословия. 1-я печатная работа посвящена церковной истории Астраханского края (Сочувствие жителей селения Самозделки (Астр. губ.) к воинам, проливающим кровь свою за единоверных нам братьев-славян Балканского полуострова // Астраханские ЕВ. 1878. №7. С. 109–111).
В мае 1882 г. по окончании академии Дмитриевский получил назначение преподавателем гомилетики и литургики в Самарскую Духовную семинарию. Вскоре по ходатайству ректора Казанской Духовной Академии прот. Александра Владимирского он был оставлен при академии и после пробных лекций и защиты диссертации pro venia legendi в ноябре 1882 г. избран приват-доцентом кафедры церковной археологии и литургики. В 1882/83 уч. г. он читал студентам 1-го и 2-го курсов историю русского богослужения с IX в. до времени митрополитов Киприана и Фотия включительно, а студентам 4-го курса – историю богослужебных книг. Осенью 1883 г. представил магистерское сочинение «Богослужение в Русской Церкви в XVI в. Ч. 1: Службы круга седмичного и годичного и чинопоследования таинств», защита которого состоялась 11 (13, по сведениям Дмитриевского) декабря (диплом от 17 дек. 1883 – РНБ. Ф. 253. Д. 5). Работа была опубликована в Казани в 1884 г.; для этого труда было изучено более 200 славянских и около 70 греческих рукописей.
После двухлетнего преподавания в Казанской Духовной Академии Дмитриевский получил кафедру литургики и церковной археологии в Киевской Духовной Академии, с которой была связана его дальнейшая многолетняя профессорская деятельность. Избрание состоялось 13 марта 1884 г. (16 дек., по Журналам Совета КДА). Согласно Уставу 1884 г., лекции по церковной археологии и литургике стали обязательными для всех студентов. В 1884/85 г. читал студентам 3-го и 4-го курсов историю христианской архитектуры, иконографии и церковных облачений. Студенты 4-го курса кроме вводного курса по литургике прослушали курсы лекций по истории гимнографии и развитию богослужебных чинопоследований. В 1885/86 г. в курс литургики Дмитриевский включил и чтения «О Типиконе, его составе и значении в ряду других богослужебных книг, с обзором и характеристикой известных Уставов церковных». Программа лекций повторилась и в 1886/87 г., но в курс литургики был добавлен раздел «О Служебнике и Требнике, Триоди Постной и Цветной». Кроме чтения лекций Дмитриевский занимался описанием церковных предметов, книг и рукописей, поступивших по его же инициативе из Нежина в церковно-археологический музей при КДА.
Летом 1886 г. Дмитриевский предпринял 1-ю попытку поработать в библиотеках Афона, куда он отправился с 3 профессорами КДА (подробное описание начала этой поездки см.: Отрывок дневника путешествия на Афон. 27–30 мая 1886 – РНБ. Ф. 253. Д. 25. Л. 1–10). В 1887 г. он был официально командирован за границу на год для научной работы (свидетельство от 20 июня 1887 г. – РНБ. Ф. 253. Д. 6. Л. 1–2). За время заграничной командировки (по сент. 1888) обследовал все библиотеки, которые, по его мнению, могли содержать рукописные сокровища: в Одессе (собр. Григоровича в Новороссийском университете), Константинополе (собр. Святогробского подворья), на Афоне, на о-ве Халки, в Иерусалиме, на Синае, в Каире, в Афинах. Результатом этого путешествия стало описание 410 греческих и
60 славянских рукописей, 42 греческих фрагментов. Эта командировка была началом почти ежегодных путешествий Дмитриевского в каникулярное время с целью пополнения и проверки литургических материалов. Летом 1889 г. он работал в Иерусалиме и на Афоне; летом 1891 г. в очередной раз посетил Афон, Фессалонику, Афины, Смирну (ныне Измир, Турция), о-в Патмос и Италию. В 1893 г. занимался в Константинополе и Афинах, на Афоне и путешествовал по Италии, побывал в Вене. В 1894 г. он работал в московских библиотеках, в 1896 г. снова в Константинополе, Афинах, Риме, Париже и Дрездене, в следующем году совершил путешествие в Трапезунд (ныне Трабзон, Турция). В 1898 г. опять посетил важнейшие книгохранилища Востока, за исключением Синая и Патмоса, сверяя корректурные листы «Евхология» с подлинниками.
В том же году он в 6-й раз работал на Афоне.
В 1903 г. состоялось 7-е путешествие на Афон вместе с только что окончившим академию Л.Д.Никольским. В 1910 г. Дмитриевский еще раз побывал в святогорских монастырях в должности секретаря Императорского православного палестинского общества. Во время путешествий на Афон приобрел значительное количество отрывков славянских и греческих рукописей XII–XV вв. из библиотек Хиландара, монастыря св. Павла и др.
Путешествия по Востоку и те богатые впечатления, которые получал Дмитриевский от них, послужили материалом для ряда работ по церковно-политическим вопросам православного Востока кон. XIX в. В 1892 г. в журнале «Странник» был издан очерк «Русские на Афоне», посвященный состоянию русского святогорского монашества кон. XIX в. В связи с кончиной игум. Пантелеимонова монастыря Макария (19 июня 1889 г.) Дмитриевский написал его подробную биографию, а затем историю русского монашества на Афоне в XIX в., в т.ч. и о разногласиях русских и греческих монахов.
Для актовой речи в 1892 г. Дмитриевский избрал не литургическую тему, а наблюдения и впечатления от поездки на о-в Патмос (Иоанно-Богословский монастырь на о. Патмос по сравнению с святогорскими монастырями идиоритмами // ТКДА. №11. 1892.
С. 326–492). Это сочинение получило полную Макариевскую премию. Найдя во время поездки в 1897 г. в Трапезунде мемуары Арсения, архиепископа Элассонского, скончавшегося в России в сане архиепископа Суздальского (1625), Дмитриевский занялся их изучением (Архиепископ Елассонский Арсений (Суздальский тож) и его вновь открытые исторические мемуары / ТКДА. 1898,1899 (отд. отт.: К., 1899)) Рукопись мемуаров, с которой Дмитриевский сделал собственноручную копию, погибла во время пожара в 1923 г., поэтому список из архива ученого является уникальным. Актовая речь 1904 г. снова была посвящена теме из русской истории, вероятно в связи 300-летием Астраханской епархии (Приезд в Астрахань восточных патриархов Паисия Александрийского и Макария Антиохийского и связанное с ним учреждение здесь митрополии // ТКДА. 1904. №3. С. 317–358). В 1900-х гг. Дмитриевский возвратился к проблемам православного Востока и жизни там русских в статьях, опубликованных в периодических изданиях в 1903–1906 гг. Его статьи по истории православного Востока XIX в. выгодно отличались от большей части церковно-политических публикаций того времени документированностью, историческим подходом автора, его широкой эрудицией и беспристрастностью. Эти качества во многом предопределили последовавшее вскоре приглашение на должность ученого секретаря ИППО.
В Киеве Дмитриевский создал литургическую школу. Его учениками были 2 будущих профессора – его преемники на кафедре литургики и церковной археологии прот. В.Д.Прилуцкий и Н.Н.Пальмов, 4 магистра – А.З.Неселовский, прот. М.А.Лисицын, Е.П.Диаковский, прот. К.С.Кекелидзе. Звание доктора церковной истории Дмитриевский получил в 1896 г., представив в качестве диссертации 1-й т. «Описания литургических рукописей» (диплом от 30 сент. 1896 г. – РНБ. Ф. 253. Д. 5); в том же году он был избран ординарным профессором КДА. С 1903 г. Дмитриевский – член-корреспондент Императорской Академии наук по Отделению русского языка и словесности (диплом от 29 дек. 1903 г. – Там же. Д. 10. Л. 6). В 1906 г. ученый переехал в Санкт-Петербург и участвовал в работе Предсоборного присутствия при Святейшем Синоде и Синодальной комиссии по исправлению славянского текста богослужебных книг. В ноябре 1907 г. Дмитриевский, получив звание заслуженного профессора и значительную ежегодную пенсию, оставил преподавание в КДА. Его дальнейшая научная деятельность проходила в Санкт-Петербурге, он занимал должность ученого секретаря ИППО (1907–1918), был избран почетным членом четырех Духовных Академий (Казанской (1912), Киевской, Московской и С.-Петербургской (1914), состоял членом ряда отечественных и зарубежных ученых обществ: «Возрождение» (Греция, с мая 1894 г.), Византийского общества в Афинах (март 909), Церковно-археологического комитета (март 1898 г.), Общества ревнителей русского исторического просвещения (апр. 1899 г.), Петровского общества исследователей Астраханского края (окт. 1900 г.), Общества любителей духовного просвещения (дек. 1908 г.), РАО (янв. 1909 г.), РГО (февр. 1909 г.), Церковного историко-археологического общества Казанской епархии (дек. 1912 г.). Был награжден золотым крестом с частицами Животворящего Креста от Иерусалимского Патриарха (сент. 1898 г.). В 1911 г. Дмитриевский несколько раз пытался вернуться на академическую службу, но из-за особенностей своего характера не был принят на кафедру греческого языка КДА, ни на кафедру церковной археологии СПбДА.
С 1907 г. среди публикаций ученого преобладают работы, связанные с ИППО: отчеты, летопись событий, некрологи и очерки о деятельности различных русских представителей на Востоке, которые ежегодно печатались в СИППО. Эти материалы являются ценнейшим источником для изучения русского присутствия в Палестине. Дмитриевский занимался разбором и исследованием архивов Русской Духовной Миссии и ИППО, частных архивов; некоторые его исследования, выполненные с большой тщательностью, до сих пор не имеют себе равных в этой области. Историческая записка «Императорское православное палестинское общество и его деятельность за истекшую четверть века (1882–1907)» (СПб., 1907) представляет собой основанный на архивных данных фундаментальный труд по истории ИППО, доведенный до 1890 г. К юбилею ИППО Дмитриевский написал очерк «Русские учебно-воспитательные, благотворительные и странноприимные учреждения в Палестине и Сирии» (ТКДА. 1907. №5. С. 89–120). Чрезвычайно важным исследованием по истории русской политики на Востоке является статья «Граф Н.П.Игнатьев как церковно-политический деятель на православном Востоке» (СИППО. 1909. Т. 20).
Подобно многим другим русским византинистам и государственным деятелям своего времени, Дмитриевский считал важнейшей миссией России на православном Востоке ее традиционную деятельность по укреплению Православия в Палестине. Во время первой мировой войны эта сторона русской политики, казалось, имела особенно блестящие перспективы. В докладе 2 марта 1915 г. Дмитриевский называет войну последним, пятым крестовым походом, имеющим целью не только завоевание проливов и водружение креста на Святой Софии, но и освобождение Палестины от турок.
В 1910-х гг. Дмитриевский активно продолжал заниматься сбором материалов по истории ИППО и о русских деятелях в Палестине. К 1918 г. им был написан «Очерк жизни и деятельности архимандрита Леонида Кавелина, третьего начальника Русской духовной миссии в Иерусалиме, и его научные труды по изучению православного Востока. 5 марта 1918 г.» (Там же. Д. 175, 176; опубл. в 2000 г.). Изучение биографий русских ученых и церковно-политических деятелей на Востоке привело к созданию очерка «Наши коллекционеры рукописей...» 1994).
Дмитриевский продолжал работать в ИППО до второй половины 1918 г., надеясь на восстановление общества; однако, судя по переписке ученого, он, подобно другим современникам, не мог вполне адекватно оценивать быстро изменявшиеся политические обстоятельства. Последним его делом в ИППО была поездка в январе 1919 г. в Москву для обсуждения устава общества. После возвращения в 1922 г. в Петроград Дмитриевский больше не работал в Палестинском обществе, хотя и поддерживал контакты с его членами (в архиве хранится отчет о деятельности РПО с 1 окт. 1927 г. по 1 окт. 1928 г., который Д. передал И.И.Соколову – РЦБ ОР. Ф. 253. Д. 67).
В 1907–1918 гг. Дмитриевский состоял членом попечительства при Николо-Александровской Мирликийской (Барградской) церкви в Санкт-Петербурге, с 1916 г. был старостой.
С осени 1918 г., после эмиграции Ширинского-Шихматова, усилилась тенденция превращения Палестинского общества в сугубо научную организацию. В начале 1919 г. Дмитриевский специально ездил для обсуждения изменений в уставе в Москву и пытался противиться такому направлению. Вскоре он отошел от дел общества и воспользовался приглашением Астраханского университета занять кафедру греческого языка. По возвращении из Астрахани в 1922 г. он застал разгром архива и библиотеки Палестинского общества, осуществленный после ареста Юшманова в 1921 г. Тогда же погибли и документы Николо-Александровского храма до 1919 г., хранившиеся у Юшманова как у исполняющего должность председателя церковного совета. К деятельности в храме Дмитриевский больше не возвращался (по крайней мере в списках двадцатки он не числился; Архив Николо-Александровской Барградской церкви за 1919–1932 гг. // ЦГИА СПб. Ф. 897. Оп. 1.)
В 1918 г. после разгрома ИППО и отделения Церкви от государства, Дмитриевский потерял и место службы, и пенсию, назначенную Синодом в 1907 г., оказавшись без средств к существованию. Вероятно, в конце января – начале февраля 1919 г. он был вынужден уехать в Астрахань (см. письмо к Юшманову от 18 янв. 1919, в котором Дмитриевский говорит о крайнем упадке деятельности Палестинского общества – РНБ ОР. Ф. 253. Д. 324). С конца 1919 г. по май 1922 г., до закрытия университета, занимал должность проректора.
Дмитриевский приехал в Астрахань, имея на руках мандат Петроградского главного управления музеев и Управления делами народного комиссариата просвещения на право описания и изучения церковных древностей (Там же. Д. 17. Л. 3). В Астрахани ему был выдан мандат как археологу, постоянному члену комиссии по отделению Церкви от государства Астраханского отдела народного просвещения. Кроме того, Астраханская губернская секция по делам музеев и охране памятников искусства и старины поручила ученому провести учет всех военных и гражданских учреждений города, Астраханского и Енотаевского уездов и отобрать принадлежавшие им старинные предметы и церковную утварь, имевшие художественное значение, для передачи их музейному фонду Астрахани (Там же. Л. 6об.). Спасая церковные ценности и произведения искусства, Дмитриевский решил создать в Астрахани краеведческий археологический музей. С января 1922 г. он вошел в музейную комиссию, занимавшуюся этим делом.
В архиве сохранились составленные им следующие документы:
«Списки и описания вещей астраханских церквей, подлежащих передаче в музей памятников старины и искусства. Август 1919 г. Астрахань. 57 л.» (Там же. Д. 103); «Докладная записка в секцию по охране памятников старины и искусства по поводу произведенного им осмотра старинных вещей в церквях Астраханского края. 1919–1922 гг. 54 л.» (Там же. Д. 104); «Дополнение к работам об астраханских древностях и списки ценных вещей и книг, принадлежащих астраханским церквям. 1918–1922 гг. 66 л.» (Там же. Д. 150). Некоторые описания выходят за рамки сухого каталога и представляют собой научные трактаты, Дмитриевскому и его помощникам удалось сфотографировать «все ценности в храмах Астрахани, православных, католических, армянских и в протестантских...» (Там же. Ф. 585. Oп. 1. Д. 2805).
В 1922 г. Дмитриевский был арестован по обвинению в скрытой агитации против кампании по изъятию церковных ценностей. Поводом для ареста послужил поданный им в комиссию протест против изъятия предметов церковной утвари XVII–XVIII вв., имевших большую историческую и художественную ценность. В архиве хранятся документы, касающиеся пребывания Дмитриевского под следствием: «Объяснительная записка А.А.Дмитриевского по поводу обвинения его в «скрытой агитации» против изъятия церковных ценностей» (Там же. Ф. 253. Д. 105); «Обвинительное заключение следователя по важнейшим делам Астраханского губюста по делу о сопротивлении А.А.Дмитриевского и др. против изъятия церковных ценностей в пользу голодающих от 18 сент. 1922 г.» (Там же. Д. 106). В объяснительной записке ученый отвергает выдвинутые в его адрес обвинения и обосновывает свои действия, в т. ч. и выступления на собраниях церковных общин в защиту исторических ценностей, ссылаясь на соответствующие пункты Декрета об отделении Церкви от государства, Постановления ВЦИК об изъятии церковных ценностей и инструкций по их выполнению, данных комиссиям. В обвинительном заключении кроме имени Дмитриевского перечислены имена 15 священнослужителей, также обвиненных в сокрытии ценностей при сличении списков. Пять человек были освобождены за недоказанностью вины, дела остальных после шестимесячного пребывания в тюрьме были переданы в суд с обвинениями по статьям 69, 80 (п. 3), 91, 108 и 180 (п. 3) УК РСФСР. В свою защиту на суде Дмитриевский говорил о произволе комиссии по изъятию ценностей в Астрахани и о признании ее председателя в том, что он не имел никакого понятия о научной ценности церковных предметов, не читал инструкцию, данную из центра руководству комиссии, не имел в составе комиссии ни одного сведущего человека. Дмитриевский был осужден на год условно и выпущен на свободу в октябре 1922 г. По его словам, «из суда вышел при восторженных овациях публики» (Там же. Ф. 585. Oп. 1. Д. 2805).
В январе 1923 г., после закрытия Астраханского университета, Дмитриевский остался без работы и вернулся в Петроград. Он поселился в части своей прежней квартиры в доме, некогда принадлежавшем ИППО (Мытнинская ул., д. 10, кв. 10). 24 января 1923 г. он обратился с письмом к академику С.Ф.Платонову с просьбой найти ему работу в Петрограде. В этом письме он подробно описывал свою деятельность в Астрахани с 1918 по 1922 гг., в т.ч. историю ареста в связи с изъятием церковных ценностей. Обратился он и к Ф.И.Успенскому с просьбой предоставить ему место в Палестинском обществе; однако правительство сократило финансирование общества, и сохранились только две штатные должности, которые были заняты. Не получив постоянного места работы, Дмитриевский стал активным членом Русско-византийской комиссии при Академии наук, участвовал в работе по подготовке переиздания греческого «Глоссария» Дюканжа. Он писал биографию Ж.Гоара, используя переписку последнего с Львом Алляцием, хранившуюся в Музее палеографии (ныне в Архиве ФИРН РАН). В 1924 и 1926 гг. выступал с докладами о Гоаре, в 1926–1927 гг. – с докладами об «Обряднике» императора Константина VII Багрянородного. В 1924 г. Дмитриевский был призван в качестве эксперта по вопросу о притязаниях синайских монахов относительно возвращения в монастырь Синайского кодекса Священного Писания. В докладной записке он подробно излагал историю приобретения кодекса и обосновал права России на владение им (Мнение профессора А.А.Дмитриевского по вопросу о Синайском кодексе V в. // РНБ ОР. Ф. 253. Д. 188).
С осени 1923 до 1928 гг. Дмитриевский преподавал литургику на богословских курсах в единственной существовавшей тогда в советском государстве православной школе, получившей в 1925 г. статус Высших богословских курсов (ВБК) с правом присваивать академические звания. В архиве ученого сохранились неизданные лекции, прочитанные им на ВБК (Наука о православном богослужении // Там же. Д. 200, 201). Дмитриевский надеялся осуществить издание лекций. Опасаясь ареста и уничтожения архива, он отправил экземпляр лекций другу, астраханскому священнику Иоанну Болтинскому, который также находился под постоянной угрозой ареста (Письма И. Болтинского 1925–1928 гг. // Там же. Д. 366).
В это время Дмитриевский руководил подготовкой диссертаций, сохранились его неопубликованные отзывы о сочинениях студентов: прот. А.Голосова – «Церковная жизнь на Руси в середине XVII в. и изображение ее в записях Павла Алеппского» (Там же. Д. 189, 190); А.Базунова – «Чин богоявленского водоосвящения (великой агиасмы)» (Там же. Д. 193); Н.Д.Успенского – «Происхождение чина агрипнии, или всенощного бдения, и его составные части» (Там же. Д. 194). Продолжались контакты Дмитриевского с зарубежными коллегами, среди его корреспондентов этого периода – В.Грюмель, кард. Дж.Меркати, П.Лоран. В 1924 г. он предлагал редакции «Byzantion» опубликовать 4-й и 5-й тома «Описания литургических рукописей, хранящихся в библиотеках Православного Востока». В эти же годы ученый получил приглашение от Н.Н.Глубоковского приехать в Софию и занять кафедру литургики на богословском факультете Софийского университета, но отказался (Письмо С.А.Жебелева от 10 нояб. 1926 г. // Там же. Д. 460).
Переписка Дмитриевского 1917-1929 гг. содержит сведения о судьбе русских ученых и церковных деятелей в послереволюционные годы. Дмитриевский, подобно многим другим своим коллегам, в 1920-х гг. находился в бедственном материальном положении: жалованья за лекции не хватало даже на поддержание самого скромного образа жизни. Помощь ему оказывали ученики (слушатели ВБК А.X.Пален, Н.Д.Успенский, а также прот. К.Кекелидзе). В 1925 г. Дмитриевский и И.И.Соколов получили денежную помощь от секретаря Палестинского общества в Иерусалиме (Письмо от 29 марта 1925 г. // Там же. Д. 612). 13 ноября 1927 г., несмотря на протесты Дмитриевского, ВБК устроили торжественное чествование по случаю 45-й годовщины его преподавательской деятельности (Поздравительные адреса // Там же. Д. 11. Л. 5–6, 7–9). В конце августа 1928 г. курсы прекратили существование. Дмитриевский продолжил работу над критическим трудом о «Евхологии» Гоара. Дату смерти Дмитриевского – 8 августа 1929 г. – сообщает В.Н.Бенешевич; в других источниках указывается 10 августа, когда, вероятно, состоялись похороны ученого на Никольском кладбище Александро-Невской Лавры.
В 1920-х гг. Дмитриевский обратился в Библиотеку Академии наук с предложением купить его собрание рукописей на греческом, арабском, коптском, сербском, болгарском и славяно-русском языках (Там же. Д. 21, б/д). Основная его часть поступила в БАН в 1928–1929 гг. и была разделена на две части: рукописи XIII-XIX вв. на славянском и русском языках (БАН. Собр. 22) – всего 50 ед. хр. и рукописей XI–XIX вв. на греческом, грузинском и турецком языках (БАН. Собр. 29) – 38 ед. хр. Описание пергаменных рукописей из собрания Дмитриевского включено в справочник «Пергаменные рукописи БАН» (Л., 1976 (по указ.)).
Архив Дмитриевского, многие материалы которого еще ждут публикации, поступил в РНБ сразу после его смерти в 1929 г. через Государственный книжный фонд. Часть фонда была разобрана и обработана (без описи) Бенешевичем и Ф.Я.Поповым в 1930-х гг., причем ряд греческих рукописей из фонда были внесены Бенешевичем в инвентарь греческих рукописей (см.: Гранстрем Е.Э. Каталог греческих рукописей Ленинградских хранилищ. Вып. 5: Рукописи XIII в. // ВВ. 1964. Т. 25. С. 191–192. №458; С. 207–208. №504). Е.Э.Гранстрем были сделаны описания писем греческих деятелей, списков с греческих рукописей и других материалов на греческом языке. 3 славянские рукописные книги описаны Н.Н.Розовым. Последняя опись составлена в 1970 г. В.Ф.Петровой. Некоторые научные труды Дмитриевского и его переписка хранятся в ПФА РАН (см.: Тр. Архива АН. М.; Л., 1946. Вып. 9. Т. 2. С. 127–128).
По случаю 150-летия со дня рождения Дмитриевского в 2006 г. были проведены научные конференции: 23 марта в Москве (ИППО), 12 мая в С.-Петербурге (РНБ ОР (Дом Плеханова)).
Дмитриевский как литургист и издатель важнейших памятников христианского богослужения известен не только в России, но и далеко за ее пределами благодаря изысканиям в области христианской археологии и литургики. Особое значение в становлении его как ученого сыграл его учитель в КазДА Н.Ф.Красносельцев (Сове. 1968. С. 39).
Первым историко-литургическим сочинением Дмитриевского является обширная ст. «Богослужение в Русской Церкви за первые пять веков» (1882), написанная по поводу книги Н.Ф.Одинцова «Порядок общественного и частного богослужения в древней России до XVI в.» (СПб., 1881). Дмитриевский начал статью с разбора источников и литературы, использованных Одинцовым, и посчитал их подбор неудовлетворительным. По мнению Дмитриевского, исследователь истории православного богослужения в Русской Церкви должен использовать генетический метод как «надежный, вполне научный и самый богатый по своим результатам» (Богослужение в Русской Церкви за первые пять веков // ПС. 1882. Ч. 1. №2. С. 150) (впоследствии он будет использовать этот метод исследования, который дает возможность показать, какое отражение находят в богослужебной традиции Руси литургические памятники Греческой Церкви). В этой работе Дмитриевский разделил историю русского богослужения на 4 периода (эпохи): от принятия на Руси христианства в 988 г. до смерти митрополита Киприана в 1406 г. (когда, как считал Дмитриевский – в свете новейших данных ошибочно, – богослужение в Русской Церкви полностью зависело от богослужения византийской Церкви, копируя его даже в мелочах); с 1406 г. и до Стоглавого Собора (1551) (в начале этого периода богослужение Русской Церкви подверглось мощному южнославянскому влиянию; характерная черта эпохи XVI в. – попытка ввести в богослужебный круг множество служб в честь русских святых); с 1551 г. и до Московского Собора 1667 г. (когда была осуществлена попытка унификации богослужебных чинов, но не по греческим оригинальным текстам, а, по мнению Дмитриевского, по «личному вкусу и произволу отцов Собора», рекомендовавших пользоваться чинами, известными в рукописях; с введением книгопечатания различия в чинопоследованиях были окончательно зафиксированы и распространены); 1667 г. – кон. XIX в. (эта эпоха характеризуется единообразием в богослужении, которое было достигнуто благодаря книжной справе, осуществленной Патриархом Никоном и его преемниками) (Там же. С. 154–160). Далее ученый рассматривал историю славяно-русского Типикона, чины дневного богослужения, чинопоследования таинств и прочих «второстепенных последований». Особо он останавливался на характеристике богослужения времени пения Триоди Постной и Цветной, для чего использовал многие рукописи богослужебных книг (Там же. № 3. С. 253–278, 287–294). Дмитриевский отмечал (согласно новейшим исследованиям, не вполне верно) совпадение состава служб суточного круга в Студийском и Иерусалимском уставах, за исключением всенощного бдения (Там же. Ч. 2. №9. С. 346), описал историю чина проскомидии и Литургии (Там же. Ч. 3. №10. С. 149–167; №12. С. 372–394).
Эту работу продолжает исследование «Богослужение Русской Церкви в XVI в.» (Каз., 1884), написанное на основе его кандидатской и позже магистерской диссертации. Оно состоит из исторического введения, характеризующего эпоху, благоприятствовавшую «оживлению в деле устройства богослужебной практики», и источников, которыми он пользовался для написания исследования (Там же. С. I–XIV). 1-я глава посвящена службам суточного круга (Там же. С. 1–144); во 2-й разбирается история Иерусалимского устава в XV-XVI вв. в России, его отличия от современного печатного Типикона и судьба монастырских уставов, или Обиходников (Там же. С. 145–240); в 3-й главе – история чинопоследований таинств, к ней даны 10 приложений, содержащих публикацию текста ряда рукописей. Главная задача исследования – «исчерпать, по мере возможности, все особенности богослужебных чинов... и объяснить их историческое происхождение» (Там же. С. VI). Положения работы сводятся к следующим пунктам: 1) богослужение Русской Церкви в XVI в. основывалось на богослужении предшествовавшего времени; 2) это время характеризовалось окончательным утверждением Иерусалимского устава и появлением монастырских Обиходников, хотя и основывавшихся на нем, но отражавших местные особенности (Там же. С. III); 3) греческий Евхологий на русской почве разделился на 2 самостоятельные богослужебные книги – Служебник и Требник, которые часто содержали несколько списков и редакций одного и того же чина (Там же. С. II); в это время появилось несколько новых чинопоследований: чин возведения в митрополиты и патриархи, чин пещного действа, чин шествия на осляти, чин Страшного Суда, чин вселенской панихиды. Эта работа Дмитриевского стала некой «программой» его дальнейших изысканий.
Ученый считал, что в текущий момент развития литургической науки следовало не писать обобщающие курсы и монографии, а издавать литургические памятники и потом, уже на основании достаточного количества источников, заниматься исследованиями. Итогом его зарубежных поездок с научными целями явилось издание монументального труда «Описание литургических рукописей, хранящихся в библиотеках Православного Востока» (см.: Дмитриевский. Описание), который представляет собой публикацию многих греко-язычных литургических памятников X–XIX вв.; именно благодаря этому изданию Дмитриевский был прозван «русским Гоаром».
1-й том «Описания...» содержит полные тексты важнейших в истории православного богослужения уставов: Типикона Великой церкви, «Завещания» прп. Саввы Освященного, студийского «Ипотипосиса», «Диатипосиса» прп. Афанасия Афонского, Евергетидского Типикона, полные или частичные тексты др. Типиконов студийской традиции. В предисловии (С. I–CXLVII) Дмитриевский говорит о рукописях, по которым издается тот или иной памятник, о принципах публикации, об особенностях содержания и проч. (в виде отдельных статей разделы этого предисловия были частично опубликованы в ТКДА в 1895). 2-й том посвящен Евхологию и содержит публикацию множества выписок из рукописей Евхология синайского, афонских, патмосского, иерусалимских, константинопольских и иных собраний. Дмитриевский задумывал это издание как своеобразное продолжение предпринятого Гоаром в XVII в. полного (как казалось Гоару) издания текстов византантийского Евхология. Первоначально ученый хотел дополнить издание Гоара публикацией отсутствующего в нем материала, но в ходе работы он обнаружил, что каждый из чинов Евхология имеет свою, порой непростую историю, молитвы и рубрики этих чинов известны в разнообразных редакциях и т.д. Благодаря изданию Дмитриевского изучение истории чинов Евхология было осознано мировой наукой как важнейшая проблема византийской литургики. Всего в издании Дмитриевского описано 162 Евхология; из-за недостатка материальных средств он был вынужден отказаться от публикации еще более 40 подготовленных к изданию Евхологиев, главным образом западного происхождения (Дмитриевский. Описание. Т. 2. С. IV). 3-й том посвящен рукописям и первопечатным изданиям Иерусалимского устава и состоит из 3 «отделов»: в 1-м помещены древние редакции устава (Там же. Т. 3. С. 1–508); во 2-м – позднейшие афонские редакции (Там же. С. 508-748); в конце книги содержится публикация текста Типикона Великой церкви по рукописи Hieros. Stavros 40 (Там же. С. 766–768); из-за событий 1917 г. издание осталось незавершенным и обрывается на полуслове – подготовленные к печати последние тетради с текстом Типикона и указателями остались ненапечатанными. Дмитриевский планировал издать еще 2 тома текстов некоторых южно-итальянских и отдельных славянских Евхологиев (план томов см.: Арранц. 1995. С. 131–132), а также завершить публикацию Типикона Великой ц. по рукописи Hieros. Stavros 40 и опубликовать важнейшую редакцию этого устава по рукописи Дрезденской библиотеки (№ А 104 – т.н. Дрезденский Апостол; в 1945 г. эта рукопись очень пострадала, так что в настоящее время ее текст практически невозможно прочитать), но планы не осуществились, и собранные Дмитриевским материалы хранятся в его архиве в РНБ, ожидая публикации.
Издание древних литургических памятников вводило в научный оборот новые источники, без которых реконструкция истории православного богослужения была бы невозможна. Принцип подачи текста, которым руководствовался Дмитриевский, отличался от принципа, принятого в современной науке: он публиковал только те тексты, которые, по его мнению, представляли особый интерес, часто выпуская из рукописей целые куски, делая сокращения и проч. Но даже несмотря на пропуски, издание Дмитриевского имеет большое значение, потому что многие из использованных им рукописей до настоящего времени не опубликованы, а некоторые из них уже утрачены.
«Евхологий Сарапиона, епископа Тмуитского» (ТКДА. 1894. №2. С. 242–274), найденный и впервые опубликованный Дмитриевским, имеет большое значение для истории раннехристианского богослужения (см. Серапиона Евхологий). Но литургикой этого периода ученый специально не занимался, основной интерес для него представляли рукописи византийского Евхология и различные редакции греческих Типиконов. В частности, Дмитриевский издал, дополняя и исправляя публикацию А.Пападопуло-Керамевса, т.н. Святогробский Типикон, сопроводив публикацию историко-литургическими комментариями (Богослужение Страстной и Пасхальной седмиц во св. Иерусалиме IX–X вв. Каз., 1894). Работа Дмитриевского «Древнейшие патриаршие Типиконы – Святогробский иерусалимский и Великой Константинопольской церкви: Критико-библиографическое исследование» (К., 1907) явилась продолжением его исследования иерусалимского Святогробского Типикона и константинопольского Типикона Великой церкви; она содержит важные для истории литургики выписки из Дрезденского Апостола.
Дмитриевскому принадлежит и множество работ церковно-практической направленности, в которых он применяет методы и аппарат критической литургики для решения возникавших в пастырской и приходской богослужебной практике частных вопросов. К этим работам в первую очередь относится большая серия статей на разные темы, опубликованных в 1885–1903 гг. в журнале «Руководство для сельских пастырей». Статьи, которые были посвящены различным чинам хиротесий и хиротоний, составили книгу «Ставленник...» (К., 1904), доныне актуальную как с практической, так и с научной точки зрения.
Дмитриевский как рецензент подвергал рецензируемые им работы чрезмерно строгой критике, но это не исключало весьма важных научных замечаний и дополнений по теме работы. В отзыве на сочинение прот. М.И.Орлова «Литургия свт. Василия Великого: Первое критическое издание» (СПб., 1909) он писал о формировании окончательного текста литургийного формуляра в стандартных печатных изданиях; в приложении к рецензии он опубликовал ряд диатаксисов Божественной литургии по различным славянским и греческим рукописям. Исследование Дмитриевского об истории исправления текста русского Служебника в середине – второй половине XVII в. было опубликовано А.Г.Кравецким только в 2004 г. (Дмитриевский А.А. Исправление книг при Патриархе Никоне и последующих патриархах. М., 2004).
Всего с 1878 по 1928 гг. Дмитриевский издал более 200 статей археологического и историко-литургического содержания, рецензии на исследования по литургике, отзывы на диссертации (44), некрологи и проч. В его архиве хранится еще ряд неопубликованных сочинений, созданных после 1917 г., в том числе обширная работа «Яков Гоар и его Евхологий 1647 г.» (РНБ. Ф. 253. Д. 156), над которой Дмитриевский трудился в течение многих лет, исследования о византийском придворном церемониале («Историко-археологические и критические этюды к «Обряднику» в издании Рейске» (Там же. Д. 141, 142) и «Устав Константина Порфирородного, исследование текста» (Там же. Д. 155)), лекции по литургике разных лет, озаглавленные как «Наука о православном богослужении» (РНБ. Ф. 253. Д. 196, 197, 200, 201), и др.
Библиография трудов: Die Bibliographie des russischen Liturgisten A.A.Dmitrievsky // OCR 1960. Vol. 26. P. 108–140; Махно Л., свящ. Обзор литургических трудов проф. А.А.Дмитриевского: Стипендиатский отчет по кафедре литургики / МДА. Загорск, 1967. Ркп.; он же. Список трудов проф. А.А.Дмитриевского в порядке их публикации // БТ. 1968. Сб. 4. С. 95–107.
Сочинения, опубликованные в конце XX в.: Наши коллекционеры рукописей и старопечатных книг проф. В.И.Григорович, еп. Порфирий Успенский и архим. Антонин Капустин / Публ., коммент.: Ф.Б.Поляков, Б.Л.Фонкич // Byzantinorussica. 1994. Т. 1. С. 165–197; Лавра прп. Харитона исповедника: (Айн-Фарское дело) (1904–1914 гг.) // Россия в Святой Земле: Документы и материалы / Сост., предисл.: Н.Н.Лисовой. М., 2000. Т. 2. С. 307–328; Очерк о жизни и деятельности архим. Леонида (Кавелина), третьего начальника Русской Духовной миссии в Иерусалиме, и его научные труды по изучению православного Востока / Подгот. текста: архим. Иннокентий (Просвирнин), игум. Сергий (Данков), С.П.Аникина; предисл.: Н.Н.Лисовой // Там же. С. 379–543; Исправление книг при Патриархе Никоне и последующих патриархах / Ред.: А.Г.Кравецкий. М., 2004; Еп. Порфирий Успенский как инициатор и организатор первой Русской Духовной миссии в Иерусалиме и его заслуги в пользу православия и в деле изучения христианского Востока // СИППО. 1905. Т. 16. Вып. 3. С. 229–361; Вып. 4. С. 457–547. М, 2006. Лит.: Летницкий Н.И. Новый чл.-корр. АН, ординарный проф. КДА А.А.Дмитриевский. Астрахань, 1904; Aalst С, van. A.A.Dmitrievsky (1856–1929): Biographische gegevens en zijn liturgische leer vooral over het liturgisch Typikon // Het Christelijk Oosten. Nijmegen, 1955. T. 7. P. 29–37, 212–225; 1956. T. 8. P. 163–176; Сове Б.И. Русский Гоар и его школа // БТ. 1968. Сб. 4. С. 37–84; Успенский Н.Д. Из личных воспоминаний об А.А.Дмитриевском // Там же. С. 85–90; Уржумцев П.В. Школа «русского Гоара» в Ленинградской Духовной Академии // Там же. С. 91-94; Арранц М.А. А.Дмитриевский: Из рукописного наследия // Архивы русских византинистов в Санкт-Петербурге. СПб., 1995. С. 120–133; Варламова С.Ф. Из истории борьбы Советского государства с голодом в начале 20-х гг. XX столетия: По печатным и рукописным материалам из фондов РНБ // К 75-летию Дома Плеханова, 1928–2003: Сб. ст. и публ., мат-лы конф. СПб., 2003. С. 174–182; Лобовикова К.И. А.А.Дмитриевский и великая княгиня Елизавета Федоровна: Несколько штрихов к биографии ученого // Мир русской византинистики: Материалы архивов Санкт-Петербурга / Ред.: И.П.Медведев. СПб., 2004. С. 241–255; Акентьев К.К. Следы дрезденского списка (А 104) Типика Святой Софии в архиве А.А.Дмитриевского (в печати); Рогозный П.Г. [Пред нашими взорами совершился суд над историей: Проповедь проф. А.А.Дмитриевского 5 марта 1917 г.] // ВИД (в печати).
