Путь духовного созидания: ко дню тезоименитства Святейшего Патриарха Кирилла

Редакция «Московских Епархиальных Ведомостей»
сердечно поздравляет Его Святейшество с днем тезоименитства,
желая здравия и всемогущей помощи Божией
в неустанных благословенных трудах
на благо Святой Церкви.

В недавно вышедшей в свет книге митрополита Волоколамского Илариона «Патриарх Кирилл: жизнь и миросозерцание» (Иларион (Алфеев), архиепископ Волоколамский. Патриарх Кирилл: жизнь и миросозерцание. М.: Эксмо, 2009. 560 с.) рассказывается о жизненном пути Святейшего Патриарха Кирилла до вступления на Первосвятительский престол. В книге широко использованы личные воспоминания и высказывания самого Святейшего Владыки, выдержки из которых предлагаются читателям.

Будущий Патриарх вырос в семье священнослужителей, где не понаслышке знали, что такое гонения, и с мужеством претерпевали все испытания. Годы ссылок и тюрем не сломили его деда, священника Василия. Своих детей и внуков он наставлял: «Никогда ничего не бойтесь. В этом мире нет ничего такого, чего следовало бы по-настоящему бояться. Нужно бояться только Бога».

В семье протоиерея Михаила и Раисы было трое детей: Николай, Владимир (будущий Первосвятитель) и Елена. Все они родились в 1940-е годы, и разница между старшим сыном и младшей дочерью составляла 9 лет. Это была крепкая, дружная и глубоко религиозная семья. «У меня была замечательная семья, — говорит Патриарх Кирилл. — Я не помню ни одной ссоры между родителями. Мы жили в коммунальной квартире на Васильевском острове. Дверь никогда не закрывалась, всегда люди приходили».

О жизни в городе на Неве Его Святейшество вспоминал так: «Православный Петербург никогда не переставал быть русской столицей и православным городом, несмотря на то что в нем — в культурном отношении — происходила встреча с Западом. Сочетание верности своим принципам с готовностью к диалогу — это у меня от моего петербургского воспитания».

С самого раннего возраста Володя горел желанием служить Церкви: «Я всегда хотел быть священником: не помню того времени, когда бы я не хотел быть священником».

Дети из верующих семей в советской школе были изгоями. Патриарх вспоминает: «Я довольно много страдал в школьные годы, потому что не вступал в пионеры и комсомол. И при этом я был одним из лучших учеников. Поэтому обо мне газеты стали писать не в 90-е годы, а в 60-е, но писали критически. Вот есть такой мальчик, учится на „пятерки“, а не пионер и не комсомолец, к тому же верующий. Трудное было время. Я шел в школу, как на Голгофу. Очень часто меня вызывали на педсоветы, на диспуты с преподавателями и учениками, и я всегда побеждал, потому что в советское время наши учителя к таким диспутам были не готовы, а я старался быть готовым».

В юности он много читал, в том числе религиозно-философскую литературу. «Отец наш был книголюбом. Мы жили очень скромно, но папа сумел собрать прекрасную библиотеку. Она насчитывала более трех тысяч томов. В юности я прочитал то, что большинству наших сограждан стало доступным только уже в период перестройки и в советское время. И Бердяева, и Булгакова, и Франка, и другие замечательные творения нашей русской религиозной и философской мысли начала XX века. И даже парижские издания».

Огромное влияние на Святейшего Патриарха оказал приснопамятный митрополит Никодим (Ротов). «Такие люди рождаются, может быть, раз в сто лет, а может быть, даже и реже, — говорит Патриарх Кирилл. — Я митрополита Никодима ставлю на одну доску с самыми выдающимися представителями русской иерархии на протяжении всей истории. Например, на одну доску с Петром Могилой, митрополитом Киевским, митрополитом Филаретом Дроздовым».

Как подчеркивает Патриарх, задачи, стоявшие перед митрополитом Никодимом, были особенно сложными, но он с честью выполнил их: «Верно служить своей стране, чей исконный духовный облик был до неузнаваемости и, казалось, навеки искажен господствовавшей большевистской идеологией и жестокой тоталитарной системой подавления, при этом всеми силами и средствами спасая от окончательного уничтожения русское Православие, — одновременное решение этих двух по видимости взаимоисключающих задач представлялось бы невозможным для любого менее выдающегося ума и чуткого сердца. Тем не менее Владыка Никодим нашел собственное и оказавшееся единственно возможным решение этой квадратуры круга, и поэтому его имя будет навсегда вписано в историю Церкви, а значит, в историю России».

Время обучения в духовных школах совпало со вступлением на путь монашеского делания. «Я, поступив в семинарию, не думал о монашестве… Моей целью было окончить семинарию и академию, получить богословское образование. Я мечтал быть богословом и, может быть, совмещать это с приходским служением. Но когда я был назначен на пост секретаря митрополита Никодима, то стали возникать мысли о монашестве. Во-первых, потому, что Владыка подчеркивал важность монашеского служения для современной жизни Церкви. А во-вторых, образ жизни: мне необходимо было отдавать себя служению в гораздо большей степени, чем при обычной семейной жизни. Я невольно стал задавать себе вопросы о том, как же сложится моя судьба дальше. Митрополит говорил, что работать надо так и еще больше. Что другого пути нет, нас мало».

Со временем будущий Предстоятель стал ректором Ленинградских духовных академии и семинарии. «За время моего ректорства — не потому, что я делал это один, а просто у нас была замечательная команда профессоров, молодых педагогов и даже студентов, которые активно в этом участвовали, — изменилась жизнь школы… Количественно школа увеличилась в три или четыре раза… Значительный процент молодежи был после университета. Мы вели активную работу с нецерковной молодежью и нецерковной интеллигенцией. И все это происходило в нескольких минутах ходьбы от Невского проспекта, от центра города. И, конечно, власти не могли всего этого простить».

И наступил перевод на Смоленскую кафедру. «То, что во всем была рука Божия, я почувствовал буквально с первого дня своего пребывания в Смоленске. Благодарю Бога за то, что Он провел меня через этот опыт архиерейства в бедной епархии. Через все это надо было пройти… Я столкнулся с разрушенной церковной жизнью нашей провинции… Эти полупустые и пустые деревенские храмы с разбитыми стеклами, проломанной крышей. До них приходилось добираться пешком по колено в грязи или на какой-нибудь телеге».

После 1988 года в Смоленской епархии каждый год открывались новые и новые приходы. Но архиепископ Кирилл не считал открытие храмов своей основной задачей. «Главное — это, конечно, вопрос образования, потому что храмы можно построить, но неизвестно, придут ли в них люди. Поэтому своей главной задачей я всегда считал создание системы религиозного образования. Для этого мы достаточно рано создали сеть воскресных школ и достаточно рано, уже много лет назад, ввели преподавание основ Православия в средних учебных заведениях. Кроме того, создали две православные гимназии, два православных детских сада. Все это дает возможность обучать молодежь. Плоды уже налицо: в Смоленске много детей и молодежи посещают богослужения».

Особо важные задачи решались на посту председателя Отдела внешних церковных связей в период коренных социально-политических изменений в стране. «Нашей главной задачей было в период огромных преобразований в жизни страны помочь Церкви создать новую модель церковно-государственных отношений. Впервые Церковь оказалась действительно свободной, и необходимо было заложить фундамент здания отношений свободной Церкви с государством, которое декларирует демократические принципы. Я благодарю Бога, что в этот период мы в меру своих сил помогали Святейшему Патриарху в решении этой огромной исторической задачи».

»Помимо хронической наследственности десятилетий государственного атеизма, новой России досталось не менее проблемное наследие постсоветской апатии. И потому Церковь стремится делать все от нее зависящее для того, чтобы люди, утратившие какой бы то ни было положительный идеал своей жизни, оглушенные и дезориентированные стремительными изменениями последних десятилетий, жестокими экономическими потрясениями, кровавыми межнациональными конфликтами, вновь обрели нравственные ориентиры, без которых невозможно ни успешное государственное строительство, ни экономическое возрождение, ни созидание мира и согласия в обществе, ни возрождение простых человеческих ценностей».

Много трудов было положено митрополитом Кириллом для развития межправославного, межхристианского, межрелигиозного диалога. Как он отмечал, «по милости Божией, россияне были избавлены от трагических конфликтов на религиозной почве, которые многократно возникали по всему миру. Однако сегодня такая опасность становится реальной, и причина ее — во влиянии на религиозные общины обмирщенной политической стихии, в попытках злоупотребить религиозными чувствами людей. Для православного сознания несомненно, что внешнее напряжение во взаимоотношениях между людьми является следствием кризиса внутреннего, духовного. Явившиеся в мир вместе с грехом озлобленность и мстительность, нетерпимость и враждебность лишают нас духовного единства, трезвенности и мужества, столь необходимых как каждому человеку, так и обществу в целом для противостояния хаосу и распаду».

В ситуации политической и социальной нестабильности возрастает значение религии в качестве стабилизирующего фактора, способного положительно влиять на общественные и политические процессы. «Именно поэтому, — заявил митрополит Кирилл, — мы продолжаем настаивать на укреплении роли религии, исконных духовно-нравственных ценностей в жизни общества и государства. Убежден, что это ни для кого не представляет опасности — в том числе для неверующих. Наоборот, подлинное духовное возрождение общества способно принести каждому его члену величайшую пользу, ибо традиционная этика в течение всей истории зарекомендовала себя в качестве прочнейшей основы должного обустройства политики, экономики, всех сфер национального и международного бытия».

Документ «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви» стал важнейшим вкладом митрополита Кирилла в развитие общественного служения Церкви. Как подчеркнул митрополит, документ носит общий характер и не затрагивает многих важных, но сиюминутных вопросов: «Нам необходимо дать принципиальный богословский ответ на проблемы церковно-государственных и церковно-общественных отношений, предназначенный для всех наших пастырей, для всей паствы. А они живут в многочисленных странах, как на канонической территории Русской Церкви, так и за ее пределами. И цель работы мы видели в том, чтобы подготовить базовый документ, рассчитанный не на год-два, но, по крайней мере, на ближайшие десятилетия».

Задача по подготовке документа, продолжал митрополит Кирилл, «вытекала из осознания необходимости рассмотреть эти проблемы целостно, потому что мы поняли: в условиях колоссальных исторических перемен, которые произошли в нашем обществе, да и в мире в целом, в конце второго тысячелетия, мы не можем ограничиваться отдельными заявлениями по злободневным вопросам. Необходима долгосрочная программа общественного служения Церкви, опирающаяся на православное богословское осмысление положения Церкви в плюралистическом секулярном обществе. Общество, к которому принадлежит большинство нашей Церкви, не определяется более идеологией государственного атеизма, как в предшествовавшие десятилетия. Но отнюдь не является и однородно-православным, как было на протяжении долгих веков большей части второго тысячелетия».

В последние годы особое внимание было уделено митрополитом Кириллом вопросу о правах человека. Он отмечал, что разработку и применение концепции прав человека «необходимо согласовывать с нормами морали, с нравственным началом, заложенным Богом в природу человека и опознаваемым в голосе совести. Права человека не могут быть основанием для принуждения христиан к нарушению заповедей Божиих… Недопустимо вводить в область прав человека нормы, размывающие или отменяющие как евангельскую, так и естественную мораль».

Одной из важнейших задач митрополит Кирилл видел в консолидации русского народа, укреплении связей соотечественников с Родиной. Как подчеркивал митрополит, «для человека русского мира ценностями являются преданность Богу, любовь к Родине, человеколюбие, справедливость, межнациональный и межрелигиозный мир, стремление к знаниям, трудолюбие». Однако «в русский мир разные народы желали попасть только тогда, когда его представители стремились на деле реализовывать эти ценности, а не размахивать ими только как знаменами. Поэтому русский мир может легко распасться, если не будет воли к его созиданию и сбережению. России надо было пройти через трагические события XX столетия, чтобы ее народ вновь ощутил тягу к обретению единства. Эту вновь появившуюся волю наш народ призван направить на то, чтобы окончательно преодолеть влияние трагического прошлого».

Новое устройство мира, по словам митрополита Кирилла, «должно стать многополярным и многоукладным. Глобализация предполагает возрастание роли международных организаций, которым национальные правительства добровольно делегируют часть своих полномочий. Важно, чтобы в ходе этого процесса был установлен баланс между прениями, которые принимаются международными организациями, волеизъявлением государств, народов и правительств. Многоукладность необходимо утвердить и на уровне культурно-цивилизационных ценностей. Надо признать, что внешняя свобода, земное благополучие, ныне доминирующая политико-экономическая модель развития — все это отнюдь не аксиомы и не императивы, но лишь некоторые из идеологических и культурных выборов человечества, какое-то общество считает более важными другие ценности, этот выбор следует уважать».

После избрания на престол Патриархов Московских и всея Руси Его Святейшество сказал: «Со смирением и полным пониманием ответственности воспринимаю я жребий Божий, через который вручается мне Патриаршее служение. Оно велико. Оно ответственно. Но в центре этого служения — Крест Господень, Крест таких размеров, каковые познать и прочувствовать может только тот, кто его несет». Он напомнил слова Святейшего Патриарха Алексия, который неоднократно говорил о великом кресте Патриаршего служения. «Но предстоятели Церкви несут этот крест, хотя он не по силам одному человеку, потому что вместе с ними его несут архипастыри, пастыри, народ Божий. Они несут этот крест потому, что сама Церковь несет вместе с Патриархом этот крест».

Приняв жезл, Патриарх Кирилл благословил народ, после чего обратился ко всем собравшимся в храме со своей первой первосвятительской речью, в которой, в частности, сказал: «Нет и не может быть в жизни Патриарха ничего личного, частного: он сам и вся его жизнь без остатка принадлежат Богу и Церкви, его сердце болит о народе Божием, особенно же о тех, кто отпал от церковного единства и кто еще не обрел веру. Патриаршее служение является особым духовным подвигом. Этот подвиг невозможно нести в одиночку или при поддержке ограниченного круга единомышленников. В этот подвиг через молитвенное общение и соборное делание вовлекается весь епископат, вся полнота Церкви со всем многообразием дарований, присущих ее членам. Посему, сознавая свое недостоинство, с большим внутренним трепетом восхожу я ныне на горнее патриаршее место, смиренно поручая себя молитвенному предстательству пред престолом Божиим моим святым предшественникам — святителям Киевским и Московским».