ПОД СЕНЬЮ СКИТСКОЙ БЛАГОДАТИ
Господь соединяет всех. Он соединяет русских и украинцев, грузин и армян, стремящихся при первой же возможности приехать в полюбившийся им Серафимо-Знаменский скит, побывать на богослужении, помочь сестрам в восстановлении дивной святыни, созданной 100 лет назад грузинской княжной схиигуменией Фамарью (Марджановой). На разных языках, но единым сердцем люди славят Спасителя, Матерь Божию и святых, по молитвам которых этот уголок подмосковной земли стал похож на земной рай. В 1912 г., освящая престолы верхнего храма в честь иконы Божией Матери «Знамение» и преподобного Серафима Саровского, а престол нижнего — в честь святой равноапостольной Нины, просветительницы Грузии, священномученик Владимир (Богоявленский), митрополит Московский и Коломенский, сказал: «Храм ваш к Богу зовет, а от скита веет таким благодатным миром и спокойствием, что душа радуется, забывая все горечи и невзгоды». И сегодня мы можем повторить проникновенные слова архипастыря, которому Господь судил первым из сонма новомучеников и исповедников российских взойти на Голгофу: да, здесь, в подмосковном скиту, окруженном сосновым лесом и древними курганами, поистине духовно счастливое место. Намоленное и помогающее многим задуматься о вечном, о Небесном нашем Отечестве.
А глядя на восстановленный благолепный храм, не веришь, что совсем недавно здесь царила страшная разруха, рождавшая горькие мысли у скитянок.
«СОБИРАЕМСЯ У МАТУШКИ ФАМАРИ»
Эти слова сестры нередко слышат от своей настоятельницы Иннокентии (Поповой), недавно возведенной митрополитом Ювеналием в сан игумении. Музей, посвященный схиигумении Фамари — основательнице и первой настоятельнице малой обители, можно назвать одним из самых притягательных и обжитых мест скита или, как его еще любовно называли при жизни матушки, скиточка. Здесь хорошо поговорить с сестрами на духовные тема — сама атмосфера помогает и располагает. Сюда хорошо привести гостей и показать им дорогие сердцу реликвии.
— У нас есть книги, которые матушка Фамарь читала, придя совсем юной в монастырь святой равноапостольной Нины в Бодби, — сказала игумения Иннокентия. — Настоятельницей Бодбийского монастыря в Грузии была в то время игумения Ювеналия (Ловенецкая). Она приняла княжну, рано осиротевшую, как мать. И подарила ей книги святителя Игнатия (Брянчанинова) со своей дарственной надписью, пожелав стремившейся к богообщению девушке полюбить этого автора так же, как полюбила его она. Еще матушка Ювеналия пожелала послушнице, чтобы сей дивный святитель вел ее по жизни.
По словам нынешней настоятельницы Серафимо-Знаменского скита, в этих бесценных книгах-реликвиях есть пометки самой матушки Фамари. Недавно сестры решили в хронологической последовательности распечатать пометки. Распечатали и увидели: особо выделенные места в тексте или отклик в два-три слова на какую-то мысль, назидание настолько сильно, убедительно отражают высокий духовный строй схиигумении Фамари! То есть итог этой работы для потрудившихся сестер оказался плодотворным и радостным, еще больше приблизив к ним основательницу родного скита.
— Удалось сохранить матушкино кресло из карельской березы, небольшой ее комод и диванчик, — продолжила игумения Иннокентия. — Есть какие-то личные вещи матушки. Например, белый апостольник и кусочек шали, в которой она была в ссылке, где заболела туберкулезом горла.
Признаюсь, что этот простенький кусочек шали, эта материальная вещь из прошлого особенно взволновала душу. Многое вспомнилось из прочитанного и обжегшего сердце трагизмом событий, погрузивших Россию в пучину горя и невыносимых страданий. Конец XIX в.: девушка с красивым голосом, музыкально одаренная и готовившаяся поступать в консерваторию, попадает в Бодбийский монастырь на экскурсию и выходит оттуда с совершенно иными намерениями. Отныне ее сердце навсегда с Богом. Теперь она думает только об одном: как послужить Господу здесь, в женской обители, где находится гробница святой равноапостольной Нины — просветительницы Грузии. Спустя годы горячо любимый православным русским народом святой праведный Иоанн Кронштадтский символически предречет ей игуменство в трех местах и великую схиму. И действительно она станет игуменией Бодбийского монастыря, где к тому времени уже подвизалось около 300 сестер, затем — Покровской женской общины в Москве и в начале XX в. — настоятельницей созданного ею (с активной помощью преподобномученицы великой княгини Елизаветы Федоровны) Серафимо-Знаменского скита, который просуществовал 12 лет и был закрыт в 1924 г.
Матушку-настоятельницу Фамарь, правда, не сразу арестовали после закрытия скита. Ей дали пожить на свободе и только в 1931 г. забрали в Бутырку, затем сослали в Иркутскую область, где она провела три года в тяжелом для нее климате. В ссылке не было ни лекарств, ни теплой одежды и обуви, но схиигумения не роптала, а писала из Сибири: «Я рада, что чаша испытания мне досталась сильнее моих деток. Так и должно быть… Все, что за годы случается, вся жизнь — разве это не чудо?!»
— Мать Фамарь постоянно присутствует в нашей повседневной жизни, — сказала игумения Иннокентия. — Мы поминаем ее на Литургии, частенько воздыхаем к ней, прося о помощи, ездим к ней на Введенское (Немецкое) кладбище в Москву. Она была похоронена рядом с московским старцем — святым праведным Алексием Мечевым, чьи мощи находятся теперь в столичном храме святителя Николая в Кленниках. Собираясь здесь, у матушки Фамари в этой уютной, милой сердцу комнате-музее скита, сестры вольно или невольно поглядывают на вериги, которые она носила. Сделаны вериги из металла и весят где-то до трех килограммов. Это — крест праведника.
Моя собеседница призналась, что когда ее организм порой не выдерживает напряжения — начинает скакать давление и побаливать сердце, она остается тут ночевать, среди реликвий, укрепивших живую потаенную связь с основательницей скита. А утром отмечает, что и сердце перестало болеть, и с давлением все в порядке — словом, пришла в норму!
Еще об одной бесценной реликвии музея хочу сказать. Это небольшой деревянный сундучок, с которым священномученик Серафим (Звездинский), епископ Дмитровский, был в ссылках, когда его «перебрасывали» из одного конца страны в другой — из холодного края в знойные места. Открыв сундучок, мать Иннокентия достала оттуда многостраничное письмо, написанное святителем матушке Фамари, в котором он ласково называет ее «мамуся», «родная» и подробно рассказывает о дивном сне на Лубянке, в котором ему явился Господь. В Серафимо-Знаменском скиту подвижник веры нашел убежище с осени 1918 г. по 1919 г. В пик гонений на Церковь схиигумения Фамарь приютила у себя епископа Серпуховского Арсения (Жадановского), бывшего наместника Чудова Кремлевского монастыря, и тогда еще архимандрита Серафима (Звездинского), построив близ скита киновию с домовой церковью преподобного Арсения Великого. Полтора года эти близкие по духу люди жили в полузатворе, ежедневно совершая Божественную литургию, занимаясь науками и церковным творчеством. А еще они копали грядки и рубили дрова…
Письмо святителя Серафима к матушке Фамари опубликовано в книге «Все вы в сердце моем», имеющейся в скитской библиотеке. Но какое волнение испытываешь, когда берешь в руки исписанные красивым мелким почерком листочки бумаги и понимаешь, что над ними склонялся святой, на долю которого выпало столько страданий и в то же время столько Божией и людской любви!
УТЕШЕНИЕ СВЯТЫНЯМИ
Дух захватывает, когда слушаешь рассказ матушки Иннокентии о том, как чудесным образом пришли к ним две Серафимо-Понетаевские иконы Божией Матери «Знамение», висящие в храме рядышком. (Тут нужно заметить, что послушница Бодбийского монастыря Тамара, затем она же его настоятельница — игумения Ювеналия — и впоследствии схиигумения Фамарь всю жизнь благоговейно чтила преподобного Серафима Саровского. В конце июня 1908 г. она даже поехала в Серафимо-Понетаевский монастырь с намерением поселиться в Царском скиту, находящемся в двенадцати верстах от Сарова. В тот же день случилось знаменательное событие. Когда матушка после обедни усердно молилась пред чудотворной иконой Знамения Божией Матери, прославившейся в Понетаевском монастыре, то услышала как бы глас от Царицы Небесной: «Нет, ты здесь не останешься, а устраивай сама скит не только себе, но и другим». И глас этот повторялся всякий раз, как матушка подходила к иконе. И затем, в подмосковном скиту, верхний храм был освящен в честь иконы Божией Матери «Знамение» и во имя прп. Серафима Саровского.)
— Очень трудный период мы пережили. Я бы даже сказала — солоноватый, — произнесла мать Иннокентия. — Холодно, печи дымят, котел не тянет, денег нет, да и сестры стали серьезно болеть. Были мы как-то в Москве в больнице и решили зайти в находившийся по соседству музей художника Павла Корина, который написал большой портрет схиигумении Фамари уже после перенесенной ею ссылки. Стала я перед этим портретом, смотрю матушке в глаза и так горестно говорю: «Матушка, хоть какое-то утешение нам дай! Сил больше нет!» И что бы вы думали? На следующий день отправляемся по хозяйственным делам, какие-то доски закупать. Вдруг в магазине подходит мужчина и начинает расспрашивать о святости, какие-то еще вопросы на духовные темы задает. А я неожиданно для себя спрашиваю, не видел ли он у кого-нибудь икону Божией Матери с поднятыми руками. Он подумал-подумал и ответил: «Есть такая икона. Тут недалеко». Мы отправились с ним, зашли в его дом, попали на кухню — на плите кастрюля кипит, подпрыгивает, а над холодильником, почти под самым потолком висит большая икона Божией Матери «Знамение». Спрашиваю: «Откуда она у вас?» Оказывается, его теща работала санитаркой в больнице, что была на территории скита после его закрытия. Вот икона к ней и попала. Так матушка Фамарь нас утешила: нашли мы свою святыню! И где-то через год, к 100-летию канонизации преподобного Серафима Саровского, ее нам вернули в скитской храм.
Немало утешений было от другой иконы Божией Матери «Знамение» (в красном облачении), на которой есть такая надпись: «Точная копия чудотворного образа Знамения Пресвятыя Богородицы, прославившегося 14 мая (27 мая) в Серафимо-Понетаевской обители Нижегородской. Образ Богородицы, написанный в живописной оной обители»! Ее нам в свое время преподнес в дар игумен Валерий (Ларичев) — настоятель храма во имя святых мучеников Флора и Лавра в селе Ям нашего Домодедовского благочиния.
ГОСПОДЬ ПОСЫЛАЕТ ЛЮДЕЙ
В самом начале, когда совсем было туго, когда надо было как-то выживать, настоятельница малого монастыря монахиня Иннокентия сказала сестрам, что, может, стоит обратиться за помощью и в грузинскую церковь в Москве. Все-таки схиигумения Фамарь — грузинка по рождению. Продолжение ее дела должно быть дорого матушкиным соотечественникам. Что ж, собрались и поехали в храм Георгия Победоносца на Большой Грузинской, и теперь их связывает многолетняя крепкая дружба с людьми, ставшими для них близкими, родными. Врач Катэван Аслановна Сурмава приняла сестер тепло, можно сказать, по-матерински, и благодаря ей образовался своего рода нерв общения. Она одной из первых начала переводить книги о матушке Фамари на грузинский язык. О той тогда знали только, что это сестра Котэ — основоположника и реформатора советского грузинского театра, которая уехала в Россию и где-то там была монахиней. Катэван Аслановна очень много сделала для того, чтобы верующие грузины с любовью приняли свою соотечественницу, ревностно служившую Богу.
— Я помню, мы как-то пригласили московский приход святого Георгия Победоносца к себе в гости, — улыбнулась матушка. — Накрыли на улице среди руин стол человек на сорок. А приехало человек сто пятьдесят — взрослых и детей. Увидев их, мы так и обомлели: идут и идут с корзинками в руках! Детки на речку сходили, на поляну — все им очень понравилось. Забавный был эпизод: дает нам кто-то из гостей три больших коробки со снедью. Я обрадовалась, подумала: ну, сейчас поедим! Открываю, а там куры копченые, колбаса! Раздали мы все это нашим прихожанам и рабочим. А тот, кто привез мясные продукты в наш малый монастырь, теперь стал священником, и когда мы со смехом вспоминаем этот случай, он закрывается руками и говорит: «Ой, это я был! Я тогда даже не знал, что в монастыре мясного не едят!»
Потом члены общины из храма святого Георгия Победоносца стали привозить сестрам продукты, которые разрешаются по монашескому уставу. По возможности они давали какие-то денежные суммы. Но самое главное, считает настоятельница, это оказание медицинской помощи на самом высоком уровне.
— Условия жизни у нас были очень суровые, — сказала мать Иннокентия. — По стенам вода текла, все цвело, покрывалось грибком. Какое-то время мы даже жили в подклети, в нижнем храме в честь святой равноапостольной Нины. Это, конечно, не могло не сказаться на здоровье. Вышли на прихожанку грузинского храма Нино Карловну Мампорию, которая работала на кафедре терапии лечебного факультета при Первом московском медицинском институте имени Сеченова. И вместо того, чтобы писать кандидатскую, она стала с нами возиться. Если у кого-то из сестер диагностировалось воспаление легких — тут же брала на буксир. Много внимания она нам уделяла. И хирургу Давиду Шенгелия низкий поклон! Замечательный врач и человек! Нашей инокине нужно было срочно сделать операцию на щитовидной железе. Но даже в знаменитом МОНИКИ — Московском областном научно-исследовательском клиническом институте имени Владимирского — отказались. Такое у нее было тогда тяжелое состояние… Позвонили Давиду Шенгелия, попросили его чуть ли не со слезами на глазах. И он взялся делать операцию и сделал ее успешно!
Настоятельница листает фотоальбом, в котором помещены любительские снимки. Но как интересно смотреть на лица людей, ставших поистине друзьями скита, душою к нему прикипевших. А вот гости из Грузии: молоденькая игумения Феодора с сестрами из Бодбийского монастыря. Мать Иннокентия тоже побывала в этой обители, где когда-то юная княжна Тамара приняла монашеский сан и затем, став игуменией, продолжила то, что начала ее духовная мать — игумения Ювеналия (Ловенецкая), — возрождать монастырь, сочетая внутренне монашеское делание, труды на разных послушаниях с просветительской деятельностью.
В небольшом документальном фильме «Общая трапеза», посвященном Серафимо-Знаменскому скиту, православные грузины, приехавшие в подмосковный скит на праздник святой равноапостольной Нины, сидят в новой просторной трапезе вместе с сестрами малого монастыря, с прихожанами скитского храма. Гости охотно рассказывают о себе и поют. Как же они красиво поют! Какие у них светлые чистые лица! В аннотации к этому фильму читаю: «Есть в древнегрузинском языке емкое слово „гоби“ — чаша. Говорят о горькой чаше судьбы — как жизненном кресте. Но есть Чаша чаш, подобно как книга книг — Библия. Это Чаша для Причастия Тела и Крови Христовых. „Что Бог соединил, человек да не разлучит“, — смысл этих святых слов имеет отклик в глубинах человеческой природы, о чем свидетельствует тот же древний язык: „мегобари“, что значит истинный, искренний друг. Иными словами, тот, с кем ты един во Христе… Мы стали свидетелями сердечного, искреннего общения людей разных национальностей, которые сначала причащались на Литургии из одной Чаши, испросив друг у друга прощения, а потом на общей трапезе разделили радость праздника».
Игумения Иннокентия говорит, что спонсоров как таковых у скита нет, но помощь всегда приходит в тот момент, когда она остро нужна. Так однажды позвонила незнакомая женщины, сказала, что хочет приехать в скит, и спросила: «Что вам привезти?» — «Хлебушка прихватите!» — ответила ей матушка. Женщина приехала: худенькая, бледненькая, в платочке и простом пальтишке. Видно было, что в положении. Она так расположила насельниц к себе, что те ей охотно все рассказали и показали, как сами сколачивают мебель. Была тогда в хозяйстве одна-единственная курица, кем-то подаренная, — так сестры приготовили яичницу и накормили гостью и ее мужа. Женщина сообщила, что ждет четвертого ребенка, и попросила помолиться за нее, рабу Божию Наталию: чувствовала она себя плохо, слабость была большая. Проводили гостей к машине, и тут идет водитель, что их привез, и отдает матушке Иннокентии конверт.
— Двадцать тысяч долларов! Мы прежде никогда такую сумму в руках не держали, — улыбается матушка. — По тем временам это был целый чемодан денег. Как мы ими распорядились? Все мечтали восстановить колокольню. Как же монастырь может быть без колокольни? Восстановили по фотографиям двадцатых годов прошлого века. И еще угловой дом восстановили. Тепло вспоминаем ту пару — Наталию и Илию Юровых. У них, кстати, еще ребятишек прибавилось. Такая история у нас случилась.
А предприниматель Людмила Анатольевна Барабанова подарила скиту свой земельный участок под Домодедово, который стоил немалых денег. Участок этот сестры продали, купили участочек поменьше и подешевле, а оставшиеся средства пошли на восстановление скита. Другой участочек продали, снова купили поменьше, разницу пустили в дело! Еще два человека отдали скиту свои земельные наделы. Так что пришлось матушке Иннокентии изучать рынок спроса.
Что касается Людмилы Анатольевны, то, по словам настоятельницы скита, это не просто щедрый человек, во славу Божию помогающий ряду храмов Домодедовского благочиния. Это еще и чрезвычайно ответственный человек. Если какой-то церковный праздник, приезжают гости, и надо после службы накормить людей, Людмила Анатольевна в этом деле первая помощница. Один случай запомнился матушке Иннокентии особенно. Ждали приезда митрополита Ювеналия и руководителей района. Но сестер на тот момент было только две или три, и совсем не было денег. Все же так хотелось встретить Владыку и гостей как положено! Что делать? Откликнулась Людмила Анатольевна из Домодедова, пообещав помочь. И деньги нашлись, и место, куда можно было пригласить гостей, — столовая соседней базы отдыха. Накануне звонит настоятельница Людмиле Анатольевне и слышит в ответ: «Простите, у нее с сердцем плохо». Матушка Иннокентия была в полной растерянности. Как накрывать праздничный стол? Вдруг в одиннадцать вечера Людмила Анатольевна приезжает в скит и говорит, что после уколов ей стало лучше, и она готова взяться за дело…
— Старой закалки люди — что она, что Александр Сергеевич Зюриков, — заметила матушка. — С ними просто приятно иметь дело, потому что слово свое держат.
Александр Сергеевич Зюриков помог скиту построить красивый железный забор и теплый гараж (а то на холоде машины не заводились, сестры зимою так мучались!). К слову сказать, восстановленная часть красивой кирпичной ограды — той, какая была здесь при матушке Фамари, — это заслуга киевских монахов. Чудотворную икону Божией Матери «Призри на смирение», у которой в 1993 г. на стекле с обратной стороны появился серебристый отпечаток, в точности повторяющий силуэты Богоматери и Младенца, многие в России знают. Насельники Свято-Введенского мужского монастыря из Киева возили святыню по разным уголкам России, и народ нескончаемым потоком шел ей поклониться. И как-то во время одного из таких путешествий с иконой монахи попали в Серафимо-Знаменский скит. Многое им здесь было духовно близко, вот только то обстоятельство, что вокруг скита нет никакой ограды, неприятно их поразило. И по благословению своего настоятеля игумена Дамиана (он тоже сюда однажды приезжал) стали собирать пожертвования на «именные» кирпичики. Каждый месяц присылали сестрам деньги, на которые те восстанавливали кирпичную ограду прошлого века.
Помощь бывает разной, но всегда — необходимой. Когда Васятка, болящий сынишка священника из Химок, приложился к иконе Божией Матери «Знамение», и над головой Богородицы появился венчик из капель миро, когда химкинские паломники пошли смотреть скитских лошадей и заговорили о том, что есть такой вид лечения — иппотерапия, то есть лечение инвалидов с помощью лошадей, матушка Иннокентия тогда подумала: «Словно Царица Небесная нас благословляет взяться за это дело — создать своего рода реабилитационный центр для больных детей». Но нужен был иппотерапевт или специально обученный инструктор по лечебной верховой езде.
— На Светлану Васильевну Самсонову, живущую от нас неподалеку, мы вышли, что называется, с первого звонка. Физик по образованию, она потом работала в реабилитационном центре в Царицыно методистом по ЛФК, а позже стала иппотерапевтом, ведущим специалистом в этой области. У нас, можно сказать, плодотворное сотрудничество: Светлана Васильевна помогает нам, а мы помогаем ей в процессе воцерковления. Примечательно, что ее муж через какое-то время после нашего знакомства крестился, потом они обвенчались. Светлана Васильевна как-то призналась, что все методы работы с больными детьми она освоила, но при этом остро чувствовала: чего-то все-таки не хватает. А стала бывать у нас в скиту и поняла: не хватает начатков духовной жизни! Поняла, что и она сама, и ребятишки, и их родители должны найти дорогу к храму.
Две ученицы С. В. Самсоновой — Марина Кабанова и Катя Кошелева — называют себя волонтерами. Они приезжают сюда по средам и вместе со своей наставницей занимаются с ребятишками.
О лошадях — разговор отдельный. Их здесь пять, любимых всей детворой и многими взрослыми. Ладу, или, как многие ее называют, Ладусю-мамусю, скиту подарили в Коломне и трое суток ее перегоняли сюда, не зная, что у нее в животе жеребенок. Жеребенку женского пола, по словам матушки, чуть ли не все Домодедово придумывало кличку. Назвали Палестиной. Откликается! С другим подаренным конем по имени Санджар вышла смешная история. Сестры звали его: «Санджар! Санджар!», а работавшие недалеко таджики спросили: «Он что у вас — таджик?» — «Нет, — ответили сестры. — Это арабский скакун». — «Но Санджар по-таджикски означает „человек“», — сказали рабочие. Вот скитянки и кличут его иногда: «Человечек ты наш, Санджарушка!» Глаза у лошади выразительные. Кажется, что все понимает.
ЧУВСТВО ЕДИНОЙ СЕМЬИ
Разный жизненный и духовный опыт у сестер малого монастыря. Разными путями они сюда пришли. Однако сегодня не представляют своей жизни без родного скита. Уйти отсюда — все равно, что оставить родную семью, где тебя любят, жалеют, понимают. Об этом мне сказала инокиня Валентина (Горячко), заметив, что чувство единой семьи объединяет всех нынешних сестер.
Сама она подвизается в скиту с 2000 г. Несет нелегкое послушание казначея. За плечами у нее — работа на радиозаводе, учеба на заочном отделении в строительном техникуме, затем в институте гражданской авиации по специальности «электрооборудование самолетов», учеба на курсах английского языка, полеты в разные регионы Советского Союза на борту самолета в качестве стюардессы, рейсы на международных авиалиниях. Когда в Домодедово создали международное отделение, она его возглавила, став старшим бортпроводником Домодедовского производственного объединения. А главное — когда умерла мама, пятнадцатилетняя Валя поняла, что ответственность за брата, который был на пять лет ее младше, ложится на нее. Брата нужно вырастить, поставить на ноги. И она все для того сделала, чтобы он не чувствовал себя обделенным. Много работала, помогала брату. У того сейчас уже внучка есть, и инокиня Валентина счастлива, что его семейная жизнь сложилась удачно.
В церковь Валентина Горячко в советское время нет-нет да и заходила, чтобы поставить на канон свечу за упокой души мамы. Старушки учили ее, как нужно молиться об упокоении близких. А духовное прозрение, духовная работа над собой начались, когда она стала ездить в подмосковные Озера к отцу Георгию Герасимову. Батюшка жил в Москве, но служил в Озерах. И Валентина, прилетев из Анадыря или Ташкента, с Камчатки или с другого какого-то дальнего региона, первой электричкой, первым автобусом спешила в Озера на Литургию.
— Стюардесса как обычно выглядит? Короткая юбка, высокие каблуки. Но батюшка на эти вещи внимания не обращал. Он заботился прежде всего о моей душе, чтобы проросший в ней росток веры укрепился, расцвел. И я научилась в небе горячо молиться. Отец Георгий благословил каждый день читать акафист святителю Николаю Чудотворцу. В сердце моего дорогого батюшки, моего духовника жила такая необыкновенная доброта к людям, что я вам сейчас рассказываю о нем и боюсь расплакаться. Как он дивно служил, как читал акафисты! Умер отец Георгий в Светлое Христово Воскресение, отпевали его в Новодевичьем монастыре в Москве. Похоронили батюшку в Рузе, и когда у меня сил было больше, я старалась выбираться к нему на могилку.
Этапом в жизни стюардессы международных линий стал Свято-Екатерининский монастырь в городе Видное. Подруга сообщила, что монастырь открыли, но насельники так убого одеты: на ногах у них башмаки, подвязанные бечевками, чтобы не спадали. Валентина стала привозить, что могла — продукты, вещи. В том числе и кроссовки из-за границы привезла! А сколько времени они там с подругой трудились: полы мыли, все чистили, драили! Пути Господни неисповедимы: помогать монашествующим помогала, однако и в мыслях не было, что сама когда-то пойдет в монастырь и станет инокиней. Настоятелем монастыря был игумен Тихон (Недосекин). Позже он — уже в сане епископа — привезет Валентину в Серафимо-Знаменский скит и скажет: «Вот вам новая сестра!» Матушка Иннокентия при воспоминании о том дне не могла сдержать улыбки. Скит был весь в руинах, и сестры жили на даче Героя Советского Союза челюскинца Василия Сергеевича Молокова в одной небольшой комнатушке. Кто спал на кровати, кто — на полу. А тут такая видная женщина — в шубке из нутрии, в модных белых сапожках и в норковом берете. Казалось, из другого мира явилась! Но вот уже одиннадцатый год пошел, и инокиня Валентина, как бы ей трудно не было, смиренно несет послушание казначея. За это время она закончила бухгалтерские и компьютерные курсы. Правда, слово «баланс» ее по-прежнему пугает, и она всегда кого-то просит проверить ее, подстраховать. В 60 лет пошла на кур-сы вождения, и теперь уверенно водит пожертвованный благодетелями автомо-биль.
— И в нищете я жила, и в роскоши, — сказала моя собеседница. — Всякое было. И мир посмотрела. Но все осталось в прошлом. Господь меня сюда привел, и я чувствую, что здесь мое место, мой дом.
Инокиня Елена (Гончаренко) пришла в скит чуть позже — в начале 2003 года. У нее с инокиней Валентиной судьба в одном ключевом моменте схожа. Тоже рано осталась без мамы и воспитывала младшего брата, поднимала его на ноги. Окончила Елена педагогический институт, поступила в аспирантуру. Преподавала философию и историю образования. А в Серафимо-Знаменский скит попала по благословению своего духовного отца из Свято-Данилова монастыря. Разные послушания несет здесь молодая инокиня, но основным в последние годы стало вышивание закладок и икон. Я как раз застала ее за этим занятием: в деревянной домовой церкви, в тишине и прохладе, она вышивала образ святого Арсения Великого, жившего в IV–V веках.
— При схиигумении Фамари в скиту укрывались от гонений Владыка Арсений (Жадановский) со своим духовным другом — тогда еще архимандритом — Серафимом Звездинским. Для них, как вам, наверное, уже рассказывали, была построена киновия с домовой церковью преподобного Арсения Великого. Вот я и вышиваю образ этого святого, являвшегося небесным покровителем епископа Арсения, — сообщила мать Елена.
Мастерству вышивки иконы инокиня обучается на курсах у Марины Мидхатовны — родной тети известного православного миссионера, настоятеля храма святого апостола Фомы Даниила Сысоева, убитого после вечерней службы в своем храме. Специально ездит к ней в Москву. Марина Мидхатовна — человек глубокой веры и обширных знаний — не только детально показывает и подробно рассказывает, как надо вышивать иконы с изображениями святых. Она водит своих подопечных в музеи, где продолжает занятия. И эти походы, по словам матушки Елены, дают очень много.
Еще у одной насельницы скита — инокини Раисы (Макаренко) — вдруг обнаружился художественный талант. Она стала делать такие удивительные объемные картинки и корзиночки с цветами из особой рифленой бумаги, что все, кто их видел, кому их дарили, не могли сдержать своего восхищения. Несколько лет назад в скит приехала художница по декоративно-прикладному искусству и стала показывать, как можно изготавливать бумажные цветы для украшения храма или трапезной, например. Матушка Раиса подошла, посмотрела и вспомнила, что однажды, увидев японскую объемную картинку с объемным изображением пейзажа, она долго возле нее простояла — никак не могла оторвать глаз от такой красоты. А сейчас послушала гостью и решила сама попробовать. Не сразу начало получаться. Но потом, после горячих молитв, дело пошло быстро и радостно. Сколько этих очаровательных корзиночек и объемных картинок для гостей скита, для ребятишек из детского дома, для сестер сделала мать Раиса — не сосчитать. И Владыке митрополиту Ювеналию были вручены плоды ее, можно смело сказать, самобытного творчества, когда он приезжал на торжества, посвященные празднованию 100-летия основания Серафимо-Знаменского скита и 10-летия возобновления в нем монашеской жизни.
А художница по декоративно-прикладному искусству, проводившая мастер-класс в скиту, отобрала несколько работ для выставки в Центральном выставочном зале «Манеж». И после рассказала, что ее собратья-художники попросили ее расспросить инокиню, как та все это делает. И не поверили, что у матушки нет специального художественного образования. Высшее образование у матушки Раисы есть: она окончила торговый институт, работала и продавцом, инженером на заводе, начальником отдела. Что же касается тяги к прекрасному, то, видимо, это чувство жило в ее душе все время. Придя в скит по благословению игумена Валерия (Ларичева), матушка Раиса сразу же «отличилась» своими грибными походами в лес (на всю зиму сестер обеспечивала грибами — и консервировали их, и замораживали). Но грибы, по ее признанию, она срезала не сразу: постоит возле них, полюбуется их красотой, а затем уже бросает в корзину. Сейчас ей 74 года, и со зрением уже плоховато. Глаза стали болеть. И все же для внучки и правнучки, которые должны скоро ее навестить, инокиня Раиса изготовила свои замечательные корзиночки с розочками.
…Благодаря настоятельнице скита — заботливой, энергичной и трудолюбивой игумении Иннокентии — чувство единой духовной семьи у сестер с каждым днем становится сильнее. Свою лепту в укрепление этого прекрасного и очень важного для малого монастыря чувства вносят и служащие здесь священнослужители — протоиерей Андрей Гусев и священник Роман Торик.
— До этого у нас батюшки где-то по году служили, затем их отзывали и направляли в другие места. А отец Андрей служит в скитском храме уже около пяти лет, — сообщила мать Иннокентия. — Живет он в Москве, постоянно сюда с рюкзачком ездит. Когда — на рейсовом автобусе, когда кто-то из знакомых его подвозит. Человек он деликатный, в нем есть природная доброта и смирение, и я вижу, как люди к нему тянутся. Служил батюшка шесть лет в Домодедово — в соборе Всех святых, в земле Российской просиявших. Благочинный — протоирей Александр Васильев — воспитал его, и батюшка к нам попал. Другой священник — отец Роман — является настоятелем храма святых бессребреников и чудотворцев Космы и Дамиана в селе Меткино Домодедовского района.
К нам на неделе он приезжает два раза. Очень деятельный, творческий — с детьми занимается. Словом, замечательные у нас батюшки, и мы рады, что службы в скиту стали регулярными.
— С отцом Романом вообще интересно все вышло, — продолжила матушка. — Как-то он приехал сюда, осмотрелся и сказал: «Повезло отцу Андрею, что место такое тихое. Вот бы мне в таком месте, в тишине послужить!» И как раз он съездил на Афон — был тогда в отпуске — и не знал, что сюда его назначили. Смотрю: появляется у нас с матушкой Ниной и младенцем. Приехали они на вечернюю службу. Пошла я с ними в нижний храм святой равноапостольной Нины. Отец Роман стал оживленно рассказывать, что в этот раз жил на Афоне в скиту, где службы совершались каждый день. Добавил: «Вот бы и у вас так было!» — «Вы, батюшка, этим и займетесь!» — сказала я с улыбкой. Он удивленно произнес: «Не понял!» — «А разве Вы не знаете, что назначены к нам вторым священником?» — спросила я.
У скита много друзей, протянувших сестрам руку помощи в самые трудные для них времена. Сейчас некоторые люди, как с горечью заметила матушка, стали хворать. Возраст дает о себе знать, болезни одолевают. Если что-то серьезное, приходится ложиться в больницу. И тогда матушка-настоятельница просит отца Андрея или отца Романа съездить к ним, причастить, пособоровать. И батюшки, как бы заняты ни были, никогда не отказываются. А один случай связан с Каширкой, Российским онкологическим центром имени Блохина. Там лежала женщина — тоже из числа друзей скита. Медики говорили: «Не операбельна». Но она вышла из больницы и четвертый год живет. В скит приехали заинтересованные сотрудники одной из медицинских кафедр центра и стали расспрашивать отца Андрея: «А чем Вы ее мазали? А что Вы ей давали?» Батюшка ответил следующее: «Вы даете больному лекарства, делаете химиотерапию, но что главное при этом? Чтобы сердце выдержало. Но чтобы выдержать, оно должно питаться благодатью».
Игумения Иннокентия назвала две даты. Первый камень Серафимо-Знаменского скита был заложен схиигуменией Фамарью в июле 1910 г. В сентябре 1912 г. этот пустынный скит был освящен митрополитом Московским и Коломенским Владимиром. Когда праздновать юбилей? Торжества по случаю 100-летия основания скита и 10-летия возобновления в нем монашеской жизни состоялись недавно, в июле 2011 года. Возглавил их митрополит Ювеналий, который, обращаясь с архипастырским словом к собравшимся, сказал: «Направляясь сюда, я видел, что одни пешком шли, другие на машинах ехали, третьи на велосипедах добирались, но все, оставив свои земные попечения в этот воскресный день, собрались для совместной молитвы. Я верю, что Матерь Божия и покровительница этой святой обители святая равноапостольная Нина предстательствуют пред Господом за всех нас, чтобы Господь исполнил все наши молитвы, которые мы от сердца возносили ко Господу».
Тот, кто побывал в Серафимо-Знаменском скиту, никогда не забудет это счастливое духовное место на подмосковной земле.
* * *
5 июня состоялись торжества, посвященные празднованию 100-летия основания Серафимо-Знаменского скита и 10-летия возобновления в обители монашеской жизни.
История создания скита связана с жизнью схиигумении Фамари (Марджановой). В 1907 г. матушка, бывшая в то время игуменией Бодбийского монастыря Святой Нины в Грузии, была переведена для служения в Россию. Она стала настоятельницей Покровской общины сестер милосердия в Москве.
В создании Серафимо-Знаменского скита на землях Покровской общины в 1910—1912 гг. матушке активно помогала великая княгиня Елизавета Федоровна.
Тяжелые времена настали после революции. В 1924 г. скит был закрыт, после чего сестры жили в Аносиной Борисоглебской пустыни, в Марфо—Мариинской обители, впоследствии они вместе с матушкой переехали в Перхушково.
Матушка Фамарь отошла ко Господу 23 июня 1936 г. Могила схиигумении находится на Введенском (Немецком) кладбище в Москве. Каждый год на праздник Жен-мироносиц, в день ее ангела, и 23 июня, в день кончины, на ее могиле служатся панихиды. Почтить память матушки приезжают многие верующие люди.
Возрождение монашеской жизни в скиту было положено 27 января 2000 г., в день памяти святой равноапостольной Нины, имя которой носит нижний придел храма. По благословению митрополита Ювеналия в скит переехали несколько сестер из Коломенского Свято-Троицкого Ново-Голутвина монастыря. За прошедшие 10 лет святая обитель была почти полностью восстановлена. В настоящее время в скиту проживает 15 сестер, регулярно совершают богослужения протоиерей Андрей Гусев и священник Роман Торик.
5 июня, в солнечный и ясный день, торжественное богослужение и великое освящение святой обители возглавил митрополит Ювеналий. Его Высокопреосвященству сослужили епископ Видновский Тихон, епископ Серпуховский Роман, благочинный церквей Домодедовского округа протоиерей Александр Васильев и духовенство Московской епархии. Были освящены престолы: верхнего храма — в честь иконы Божией Матери «Знамение» и нижнего — в честь святой равноапостольной Нины.
Среди почетных гостей на богослужении присутствовали глава городского округа Домодедово Л. П. Ковалевский, руководитель домодедовской администрации Д. И. Городецкий, представители предпринимательского сообщества, а также прихожане грузинского храма вмч. Георгия Победоносца в Москве. Пел хор из Ново-Голутвина женского монастыря. На малом входе был совершен чин возведения в сан игумении настоятельницы Серафимо-Знаменского скита монахини Иннокентии (Поповой). Матушка была удостоена права ношения игуменского жезла.
За Божественной литургией был рукоположен в сан священника студент 5-го курса Коломенской духовной семинарии диакон Николай Метенько.
По окончании богослужения митрополит Ювеналий по традиции обратился к молящимся с архипастырским словом.
Затем состоялось награждение усердных тружеников, отличившихся в восстановлении святой обители. Медалью Московской епархии «За жертвенные труды» III степени был награжден генеральный директор консалтинговой компании «ООО Эгида» А. С. Зюриков, благодарственной митрополичьей грамотой были награждены глава городского округа Домодедово Л. П. Ковалевский, руководитель администрации Д. И. Городецкий и местный предприниматель Л. А. Барабанова.
После окончания богослужения состоялась праздничная трапеза, перед началом которой 30 человек были награждены благословенными грамотами митрополита Ювеналия, а 50 человек — друзья и помощники святой обители — грамотами Серафимо-Знаменского скита.
