В 2011 г. Русская Православная Церковь празднует
Предлагаем вниманию читателей выдержки из слов и выступлений Святейшего Патриарха Кирилла, затрагивающие актуальные вопросы жизни современного мира и места в нем православных христиан.
О нравственной жизни общества: Современное общество — общество безрелигиозное. Вера в наши дни является частным делом человека — можешь верить, а можешь не верить; живи, как хочешь. А что в результате происходит? Ведь должны быть
Общественное спасение невозможно, если следовать только внешним предписаниям закона, потому что человек лукавый, лживый, живущий без страха Божиего, привыкший обманывать всех и вся, будет обманывать, и закон, и общество, и государство. Сколько же нужно тогда людей, которые охраняли бы общество от преступников! Сколько нужно усилий, чтобы следить за исполнением закона! А где гарантия, что те, кто призван следить за исполнением закона, не будут сами этот закон нарушать? Так что же, к тем, кто следит, приставить еще и тех, кто следил бы за следящими? Современное общество — не только в России, но и повсюду — сталкивается с этой страшной дилеммой. Что делать, чтобы люди жили по закону? Что делать, чтобы они честно исполняли предписания закона? Призывы совершенствовать закон, усиливать правоохранительные органы могут лишь отчасти решить проблему.
Эта проблема может решиться только на духовном уровне. Если человек живет в соответствии с верой, если он имеет страх Божий, то он может не знать ни одного закона, но будет делать все по закону, потому что будет жить по голосу своей совести.
Мы живем в такое время, когда само понятие правды подвергается опасной эрозии. Сегодня широко распространено мнение «сколько людей, столько и правд» — мол, у каждого своя правда. Якобы у каждого человека своя правда, у каждого народа своя правда, у каждого государства своя правда, у каждого класса своя правда. Это опасное, губительное заблуждение, потому что существует только одна правда — правда Божия; а если человеческая правда с этой правдой не совпадает, то это уже не правда, а ложь.
Откуда же взялось представление о том, что у каждого своя правда? Оно родилось в сознании людей, которые исторгли Бога из своей жизни. Бог оказался изгнанным, ненужным. Ну, а кто же может занять место Бога? Не нашлось никого, кроме того самого человека, который изгнал Бога из своей жизни. И, заняв место Бога, человек абсолютизирует свою ограниченную человеческую правду, которая правдой может и не быть. Это самое страшное и опасное заблуждение — считать, что нет общего нравственного начала, нет общей для всех правды.
Сама институция суда разрушает этот богоборческий подход к правде. Если существует суд, значит, существует правда помимо индивидуальной человеческой правды — правда, которая является таковой для многих людей, для общества, для государства. И вот что удивительно — если внимательно посмотреть на законодательства всех стран, то при всем разнообразии во всех законодательных системах есть нечто общее: все они основаны на нравственном начале человеческой жизни. Если же законодательство входит в противоречие с нравственным началом, то люди возмущаются и протестуют, и мы знаем, каким страшным иногда бывает этот протест. Все, что не соответствует нравственному началу в законах или в человеческом общежитии, воспринимается как несправедливость. А почему так? Да потому, что нравственное начало, на котором построено право и законы, это и есть Божественная правда, абсолютная правда. Как бы ни восставали богоборцы — и старые, и новые, — не поколебать этой Божией правды в роде человеческом, потому что она запечатлена в наших сердцах. И Бог на Страшном суде судить нас будет не по правдам человеческим, а по Своей Божественной правде.
О росте преступности: Сегодня преступность в странах, которые образуют удел Русской Православной Церкви, представляет огромную опасность для самого бытия этих стран и живущих в них народов. И, быть может, в первую очередь это относится к нам, к России. Как много людей страдает от преступников, от уличных хулиганов, от организованных преступных групп, как много жертв терроризма и других преступных деяний! Все это является свидетельством духовного неблагополучия, их отступления от Божией правды. Какая милость к ближнему? Разве можно говорить о том, чтобы накормить голодного, напоить жаждущего, одеть нагого, посетить больного или находящегося в заточении, когда многие употребляют силу, чтобы отнять последнее, уничтожить, отнять жизнь, надругаться над человеческим достоинством для того, чтобы получить нечто для себя, для своего земного благополучия?!
Мы должны ясно понимать, что борьба с преступностью есть в первую очередь духовное делание, молитва, воспитание детей, воспитание самих себя в Божией правде. Только через этот духовный импульс и можно воспитать общество в уважении к закону, в добропорядочности, в способности мирно устраивать свою жизнь.
О церковном служении мирян: В последние годы в нашей Церкви стремительно развивается служение мирян. Почти все, что совершается, то, чем мы хвалимся пред Господом, то, что возносим в качестве жертвы нашей, то, что радует нашу душу, совершается руками мирян — конечно, при активном участии иерархов и духовенства, но руками мирян, их волей, их усердием, их верой, их благочестием. И потому каждое служение в Церкви, будь то служение катехизатора, педагога, социального работника, того, кто работает с юношеством, или того, кто занимается миссионерской деятельностью, кто несет христианское свидетельство в гущу народную, кто развивает диалог Церкви и общества, кто несет людям представление о красоте евангельского нравственного идеала, — каждое из многоразличных служений Господу имеет и дар благодати, и Божие благословение. Но и судить всех нас Господь будет по мере дара благодати и по мере той ответственности, которую мы в Церкви имеем, и кому больше дано, с того больше и спросится (см. Лк. 12:48).
О казачестве: Я много раз говорил, что казак — это не тот, кто носит казачью форму, а тот, что дух казачества содержит в себе. А этот дух неразрывно связан с православной верой — горячей сильной верой, с такой же горячей любовью к Родине, с готовностью защитить свой народ, свою страну.
Казачество — это как монашество в миру. Не все ведь монахи живут в монастырях — есть и те, кто пребывает в миру, кто занимается своими делами — служит на приходах, занимается наукой, образованием, но остается при этом монахом. Вот так и казаки. Они ведь тоже в миру — живут со своими семьями, работают на разных работах, но в душе они должны оставаться казаками. И когда Родина или Церковь скажут, что нужна казачья доблесть и сила, они всегда должны быть готовы встать на защиту народа своего, Отечества своего.
О монашеском служении: Перед нами сегодня стоят особые задачи возрождения монашеской жизни — от внешней красоты к созиданию внутренней духовной силы. Каждый, несущий послушание, знает, что послушание забирает силы, внимание. Иногда не хватает времени для достаточной молитвы, для чтения святых отцов и Священного Писания, для размышления о своей собственной жизни. Задача заключается в том, чтобы соединить умело и правильно одно с другим, чтобы забота о внешнем благочестии и красоте, столь необходимая сегодня, как и вчера, сопровождалась повышенным вниманием к своему духовному состоянию. Потому что именно в глубине души монашествующих и вызревает та сила, которая способна защитить Церковь и принять на себя удар миродержителей тьмы века сего.
Все то, о чем я говорю, не должно приводить к горделивому взгляду на самих себя и на свое служение. Сила монашества — в смирении, в исполнении Божиих законов, заповедей блаженства. Сила монашества — в молитве. Сила монашества — во внутреннем делании. И я, обращаясь сегодня в первую очередь к братии обители, призываю всех вас не забывать о самом главном — о том стратегическом направлении жизни, потеряв которое, человек теряет все ориентиры.
Достаточно взглянуть на современное общество, чтобы увидеть, что подлинные стратегические цели практически отсутствуют в сознании людей, вовлеченных в суету повседневной жизни. Некогда подумать о своей жизни, о своем предназначении, о смысле своего пребывания на земле. Некогда духовно оценить все, что происходит сегодня с современным человеком, с самим собой, потому что все силы уходят на внешние обязательства — по работе, перед семьей, на множество других обязательств, которые человек выполняет.
Монастырь и должен отличаться от мира тем, что в сознании братьев или сестер, принявших на себя священные обеты, никогда не должно меняться стратегическое измерение жизни. Оно не должно преломляться и разрушаться в наших обыденных каждодневных заботах. Мы должны видеть перспективу исторического развития рода человеческого. Мы должны чутко воспринимать своим сердцем опасности. Молиться, дабы предупредить гнев Божий. Молиться, дабы через молитву нашу Церковь обретала силу, способную вразумлять людей.
О пастырстве: Обращаясь сегодня к нашим священникам, я призываю их быть дерзновенными, сильными в вере, мужественными и одновременно добрыми пастырями. Пастырь добрый душу свою полагает за овец. Мы не должны быть просто участниками общественной дискуссии, мы не должны выступать со злыми глазами, вцепляться в горло противнику, участвовать в публичной полемике недостойным для христианина образом. Со смирением и в простоте сердца мы должны нести свое свидетельство и нашему обществу, и всему миру. Некоторым может показаться, что это заранее проигрышная позиция, это позиция слабого. Но это не позиция слабого — это следование за Христом, ибо Он спас род человеческий не силой власти и не силой человеческого могущества, но крестом и любовью.
Сказанное имеет отношение не только к священнослужителям, хотя к ним — в первую очередь. Сказанное относится и к политикам, и к государственным мужам, и к людям, несущим ответственность за трудовые коллективы, обладающим экономической силой, и к работающим в средствах массовой информации, несущим ответственность за то, что происходит в умах и сердцах людей. Это и педагоги, и ученые, и литераторы, и другие представители интеллигенции. И как же важно помнить всем, от деятельности которых зависит судьба людей, огненные слова апостола Павла о том, что ни для кого и никогда мы не должны быть пререканием, чтобы не порицалось наше служение.
О несении креста: Каждый знает, что на Кресте Бог во Христе, Сыне Своем, спас род человеческий. Однако само слово «спасение» очень многозначно, и чаще всего говорят о тех смыслах, которые не
Почему же Господь обратил к людям именно такие слова? Почему для того, чтобы следовать за Христом, нужно взять на себя крест и, больше того, самого себя отвергнуть? Это трудно сделать, потому что каждый человек видит мир через самого себя. Для каждого из нас мы — в центре мира, потому что не существует другого мира, кроме как тот, что мы видим, слышим, осязаем, обоняем, понимаем. Как же так — отвергнуть себя, отвергнуть эту точку восприятия окружающего мира, взять крест, то есть страдания, и следовать за Христом? И для чего это нужно?
Очень важно понять, для чего это нужно. Каждый человек с радостью воспринимает добро. Добро — это то, что окрашивает нашу жизнь в совершенно особые тона и придает этой жизни смысл. Каждый знает, что совершать добро непросто, но, если сделал доброе дело, какой светлый след остается в душе! И каждый знает, что совершать зло плохо: когда мы делаем зло, мы потом испытываем угрызения совести — всякое зло, которое мы совершаем, оставляет в душе тяжелый и опасный след.
И, казалось бы, что проще — совершай добро! Ведь и Господь в мир пришел и учил нас, как совершать добро. Но почему же Он не сказал: «Совершайте добро и будете следовать за Мной»? Почему Он сказал нам: «Отвергнись себя и возьми крест свой и следуй за Мной»? Почему Господь не сказал: «Я пришел для того, чтобы все люди делали добро»? Почему Он пришел и сказал: «Я пришел для того, чтобы взыскать и спасти погибших» (см. Мф. 18:11)?
В понимании этих истин, в открытии этой тайны — ключ к пониманию того, что есть Жизнь с большой буквы, что есть жизнь по закону Христову. Конечно, Господь желал бы, чтобы все мы совершали добро. Но грех вошел в жизнь людей на заре человеческой истории и в значительной мере повлиял на человеческую природу. Неслучайно апостол Иоанн пишет в своем первом послании: «Мир во зле лежит» (см. 1 Ин. 5:19), и апостол Павел произносит удивительные слова: «Того, чего хочу доброго, не делаю; а то недоброе, чего не хочу, делаю» (см. Рим. 7:19).
Какой же силой мы так часто — вопреки своему мировоззрению, убеждениям, воспитанию — делаем не то, что хотим, а делаем зло? Да потому, что грех присутствует в нашей природе, и, сколько ни проповедуй добро, не будем делать добра, потому что грех сильнее. Уж если он довлел над апостолом Павлом, который прямо исповедовал это перед всем миром: «того, чего хочу доброго, не делаю, а то злое, чего не хочу, творю», то как же мы с вами? Вот почему Господь и не сказал: «Я пришел, чтобы вы делали доброе и следовали за Мной», — потому что это не были бы слова, наполненные силой и смыслом. Но ведь Господь искупил грехи человеческие Крестом! Страданием Своим Он снял с нас вину за первородный грех, хотя и не изменилась поврежденная грехом человеческая природа.
Почему же Господь предлагает нам пройти тем же путем, которым Он прошел, принять на себя свой крест и отвергнуться себя? А потому, что без отвержения себя и без принятия креста не может быть никакого добра. Ведь грех поставляет человека в центр жизни, центр собственного бытия; и ребеночек маленький тянет одеяльце на себя, и рука устроена так, что пальцы к телу сгибаются. Человек, живущий по этим законам естества, будет делать все для себя. А что нужно, чтобы сделать добро? И что такое добро? Ведь это деяние не для себя. Не называется добром приумножение личного богатства. Не называется добром обретение власти. Не называется добром обеспечение себя комфортом — добром называется только то, что мы делаем другим.
А можем ли мы сделать добро без жертвы? Без пускай маленького, но отвержения себя? Ведь добро мы всегда делаем за счет себя — и в этом смысле отвергаемся себя, хоть на микроскопическую частицу, и в
Почему самые священные понятия нашего бытия — такие, как любовь, — связаны с самоотвержением? Не может быть любви без жертвы — это знает каждый человек, живущий семейной жизнью. Только тогда, когда мы отдаем себя другому или другой, и существует любовь. Потому неслучайно Господь сказал: «Отвергнитесь себя и возьмите крест свой. Только тогда пойдете за Мной. Только тогда вы сможете творить добро, а иначе слово „добро“ превращается в пустое и глупое морализирование, в которое люди не верят и которое цинично попирают».
Вот что такое Крест Христов. Вот что означает отвержение себя. Это означает изменение природы человеческих отношений, изменение качества человеческой жизни, когда добро становится естественным, хотя и предполагает нечто неестественное с точки зрения логики греховной человеческой жизни.
О христианском понимании смерти: Если перенести свой взор на современную жизнь, мы заметим некое глубинное противоречие между двумя пониманиями смерти. Блаженная кончина, успение, сон — слово «смерть» и не употребляется по отношению к Богородице. Кстати, отсюда же и другое слово в церковном обиходе ― «усопший» — не умерший, не погибший, а усопший. Мы видим, что смерть понимается
Но есть и другой способ смягчить этот внутренний непреодолимый конфликт между ложными идеалами общества и смертью,― а именно: превратить смерть в шоу, в зрелище. Мы видим огромное количество смертей каждый день — по телевидению, во множестве фильмов, где смерть, так или иначе, непременно присутствует. Но разве мы сопереживаем этой смерти? Смерть является лишь частью интриги, и чаще всего с этой смертью, даже с насильственной смертью, связана победа главного героя. Однако все эти попытки вывести вопрос смерти за рамки мировоззрения современного человека никогда не могут увенчаться успехом, потому что каждый день, каждый час, каждая минута приближают любого из нас к смерти. И все дело в том, как мы воспринимаем смерть,― как безумный, лишенный всякого смысла конец жизни, как уход в небытие всего, чем обладал человек, ― разума, чувств, воли, как исчезновение всей жизни, с ее радостями, скорбями, взлетами и падениями, открытиями, победами и поражениями; или как нечто иное — как заключительный аккорд, финал земной жизни и переход в жизнь иную…
Успение Пресвятой Богородицы было торжеством Церкви: собрались апостолы, положили гроб Богоматери в Гефсимании и не обрели его более никогда, потому что тело Богоматери исчезло. Устойчивое предание Церкви доносит до нас весть о том, что тело Богоматери было восхищено в Царствие Небесное. Эта тайна Успения Пречистой Богоматери некоторыми святыми отцами как Древней Церкви, так и Церкви Русской, среди которых особенно следует вспомнить святителя Игнатия (Брянчанинова), сравнивается с Воскресением Спасителя. Нет смерти — есть успение, есть преставление. И, размышляя на тему преставления, святой праведный Иоанн Кронштадтский говорит, что преставление -― это лишь изменение места: «переставился» человек, и душа его заняла место в ином мире, в ином веке, в ином времени. Был ли страх смерти у Богоматери? Нет. Был ли страх смерти у святых апостолов — перед лицом насильственной, мученической смерти? Нет. Апостол Петр, вначале испугавшись гонений, обрушившихся при императоре Нероне, по увещеванию христианской общины Рима решил покинуть столицу империи. Но по пути из Рима встретился ему Воскресший Господь и спросил: «Куда идешь, Петр?» Один этот вопрос заставил Петра вернуться в Рим и с радостью принять мученическую смерть. А сколько свидетельств мы имеем в житиях святых: мы ясно видим, что они не испытывали никакого страха, но готовились к смерти как к действительно величайшему событию в их жизни, через которое человек из земного бытия переходит в бытие небесное.
Откуда же у человека страх смерти? Размышляя на эту тему, святой праведный Иоанн Кронштадтский справедливо говорит, что Бог не создал смерти, но смерть пришла в жизнь людей через грех. И далее пишет: «Страшиться будем смерти, доколе пребывать будем в грехе». Эта внутренняя связь между страхом смерти и грехом совершенно очевидна. Если человек живет по закону плоти, если он грешит, если он никогда не думает о Боге, то когда этот духовно неподготовленный человек, живущий в суете этого мира, связывающий только с этим миром ценности своей жизни, лицом к лицу встречается со смертью, то там — страх и ужас, там страх смертный, потому что там грех. Святитель Иоанн Златоуст учит нас тому, как можно преодолеть этот страх смерти. Он преодолевается покаянием, молитвой, победой над страстями, трудом, терпением и мирным духом, то есть жизнью по заповедям Божиим.
Через праздник Успения Пресвятой Богородицы, через опыт Церкви открывается нам истина о том, что религиозный образ жизни, христианский образ жизни ― это не только устроение, блаженство и счастье в этой земной жизни, не только обретение подлинного целеполагания, но это и преодоление страха смерти, это восприятие смерти — со спокойным, мирным состоянием духа — как естественного завершения земного отрезка человеческой жизни. Такой взгляд на жизнь и на смерть означает величайшую силу человеческой личности, перед которой нет преград, которая не боится ничего. Именно на таком отношении к жизни и смерти и основываются подлинный подвиг, доблесть, способность жизнь свою положить за другого. Но разве будет полагать жизнь за другого тот, кто привязан к этой мишуре, к современной потребительской жизни, для которого главная ценность — здесь и только здесь? Ну, зачем ему рисковать, зачем ему жизнь свою отдавать за другого, зачем ему жертвовать самым дорогим?! В рамках безбожного мировоззрения невозможно оправдать ни героизма, ни подвига, ни самопожертвования. И если на такой подвиг идут люди, которые не сознают себя религиозными, то это не означает, что их мотивация подвига лежит в плоскости материалистической. Это проявление некой скрытой, рудиментарной религиозности, которая входит в жизнь человека через воспитание, через привитые ему идеалы. Но если разрушить эту рудиментарную религиозность, то мы станем совершенно другим обществом, совершенно другим народом, неспособным ни на жертву, ни на подвиг. У такого общества нет и не может быть будущего, поэтому воспитание людей в вере — это вопрос жизни или смерти, и не только нашего общества ―- всего рода человеческого. Вот почему проповедь о величайших духовных ценностях, которые открываются человеку через Божественное слово, является главным делом, от которого зависит будущее рода человеческого.
О епископском служении (из обращений к новопоставленным архипастырям): Подвиг епископства весьма нелегок и ответственен. Устремляя свой мысленный взор к Пастырю Доброму, всегда помни Его призыв с усердием и тщанием пасти малое стадо, являя искреннюю готовность «положить жизнь свою за овец» (см. Ин. 10:11). Каждая душа бесконечно драгоценна в очах Божиих (см. Ис. 43:4), посему непрестанно заботься о духовном и нравственном возрастании вверенной твоему попечению паствы, дабы в каждом человеке изобразился Христос (см. Гал. 4:19). Невзирая на собственные немощи и несовершенства, уповая лишь на всеукрепляющую помощь Господа, вдохновенно и самоотверженно неси миру Благую весть, утверждая пасомых в евангельских истинах.
Ответственность вверенного тебе служения состоит также в том, что, наставляя паству в здравом учении (см. Тит. 1:9), ты сам должен личным примером являть «образец добрых дел, в учительстве чистоту, степенность, неповрежденность» (Тит. 2:7). Как маяк горит в ночи и влечет корабли в спокойную и тихую гавань, так и архипастырю надлежит стать светом, указывающим людям путь спасения. А для того чтобы свет горел ярче, чтобы его увидели многие, непрестанно «возгревай дар, который в тебе» (2 Тим. 1:6), убеждая каждого «кротостью и снисхождением Христовым» (2 Кор. 10:1). Стремись соделаться всем для всех, дабы спасти по крайней мере некоторых (см. 1 Кор. 9:22).
Наставление людей в основах христианского вероучения и жизни является для Церкви насущной потребностью и обязанностью, заповеданной Самим Господом (см. Мф. 28:19–20). Исполняя ее должным образом, ты сможешь созидать крепкие приходские общины, способные нести Благую весть о спасении рода человеческого тем, кто пока еще находится вне церковной ограды.
Не пренебрегай помощью активных мирян, привлекай их к участию в различных
Особо ты должен заботиться об обращении к вере юных сердец, «ибо таковых, — по слову Спасителя, — есть Царство Небесное» (Мф. 19:14). Сегодня повсеместная пропаганда разврата и вседозволенности оказывает пагубное влияние в первую очередь на молодых людей, так как они находятся в активном поиске жизненных ориентиров и потому наиболее восприимчивы к веяниям времени и соблазнам мира сего. Ныне перед Церковью стоит особая задача: указывая верный путь ко Христу, уберечь подрастающее поколение от отрицательного воздействия насаждаемого культа греха.
Старайся быть доступным для духовенства и простых людей, чтобы чувствовать их нужды и чаяния; никогда не создавай искусственной преграды между собой и людьми. Все преграды, которые мы создаем, идут от нашего воображения, от ложных образов, которые мы рисуем перед взором своим, но не от Бога, не от Его слова, не от апостольского Предания Церкви. Стремись быть для людей образцом не только в твердости исповедания веры, но и в благочестии, в аскетическом делании, в умении ограничивать себя ради других и жертвовать собой ради блага ближних. И всё это не красивые слова: со временем ты узнаешь, что именно отдавая себя другим людям, жертвуя собой, своим временем, силой, здоровьем, ты и обретаешь благодать Божию.
Будь скромен во всем. Помни, что в условиях социального расслоения общества внешние проявления материального достатка зачастую воспринимаются, особенно теми, кто недоброжелателен к Церкви, как вызов христианской нравственности. Архиерей, как и всякий священнослужитель, должен быть обеспечен всем необходимым для достойной жизни, однако это не может делаться в ущерб православной миссии. Всегда нужно помнить, что главное — результат этой миссии, а все остальное вторично, в том числе образ жизни архиерея и любого священнослужителя.
