Организация церковно-патриотических акций в Московской губернии

Общественно-политические процессы, происходившие в Российской империи в последней трети XIX — начале XX вв., не могли не затронуть Московскую губернию, которая как по своему статусу, так и по территориальному расположению играла значительную роль в жизни страны в целом и в церковно-государственных отношениях в частности.

Наиболее актуальные события внешней и внутренней политики всегда живо интересовали московское епархиальное священноначалие и местное духовенство, обычно реагировавших на них с позиций верноподданничества и патриотизма. По нашему мнению, целесообразно рассмотреть основные формы, в которых это происходило.

Традиционными благодарственными молебствиями сопровождалась каждая победа Русской императорской армии. В частности, 7 ноября 1877 г. в Большом Успенском соборе был совершен молебен по случаю взятия Карса. При богослужении присутствовал генерал-губернатор и многие должностные лица, а также множество простого народа, заполнившего всю соборную площадь. Москву торжественно украсили государственными флагами¹. Восторженно в столице отмечали и победы союзников России. Так, 17 июня 1877 г. по случаю победы черногорцев над 40 тыс. турецким корпусом Сулейман-паши были отслужены молебны в Казанском соборе и Сербском подворье². Заметим, что в преддверии русско-турецкой войны 1877—1878 гг. среди духовенства было немало сторонников «славянского движения». Патриотические статьи охотно публиковались в местной церковной периодике³.

Молебнами за победу русского оружия встречало духовенство Московской епархии объявление войн. Православные священно- и церковнослужители отчетливо понимали всю серьезность задачи по поддержанию патриотических чувств в обществе. Неслучайно в самом начале русско-японской войны резолюцией Московского митрополита (от 24 марта 1904 г.)
приходское духовенство было призвано поспособствовать «общему патриотическому настроению» паствы⁴. Особенно этому помогали духовные концерты, периодически проводившиеся в Москве с марта 1904 г. при деятельном участии священнослужителей⁵. Осознание своей значимости в деле патриотического воспитания наблюдалось у московского духовенства и в Первую мировую войну. Начало войны с Германией ознаменовалось патриотическим митингом на Красной площади. У памятника Минину и Пожарскому 18 июля 1914 г. собралось до 75 тыс. чел. С крестным ходом из Покровского собора были доставлены
иконы и отслужен молебен⁶. В августе 1914 г.
Дмитровский епископ Трифон (Туркестанов) добровольцем поступил на должность полкового священника в войска Киевского военного округа⁷. В общее дело победы над «врагами веры православной» стремились внести свой посильный вклад и учащиеся духовных школ: в сентябре 1914 г. ученики Заиконоспасского училища единодушно решили выделить ежемесячные отчисления из карманных денег на содержание в Епархиальном доме одного госпитального койко-места⁸.

Панихиды по новопреставившимся российским монархам тоже имели патриотический окрас. Особенно это наблюдалось в связи с трагической кончиной императора Александра II (1 марта 1881 г.). «Народ (2 марта) стал собираться по улицам около читавших телеграммы… Многие плакали, везде слышалось негодование». К 11 часам толпы народа направились в кремлевские храмы, сразу же переполнявшиеся молящимися. Все пространство между Чудовом монастырем и Успенским собором было занято народом. В 12 часов в Архангельском соборе была совершена панихида⁹. Неоднократно произносились проповеди, объясняющие огромные заслуги почившего императора перед страной и народом. В своей речи епископ Дмитровский Амвросий (Ключарев) отметил: «Он уничтожил у нас рабство, отменил позорные телесные наказания, дал свободу мысли, свободу слова, свободу самоуправления, свободу правосудия, свободу составления обществ для дел благотворения и пользы Отечества, он открыл своему великому царству путь к истине, справедливости, добру, чести, величию и славе»¹⁰. В целях увековечения памяти императора московское епархиальное начальство решило ускорить строительство храма святого Александра Невского, который становился мемориальным¹¹.

Необычной патриотической акцией, направленной против роста антисемитских настроений в обществе, можно считать речь, произнесенную митрополитом Макарием (Булгаковым) 17 мая 1881 г. в Большом Успенском соборе. Как известно, в ряде губерний вслед за смертью Александра II произошли еврейские погромы. Действия погромщиков («несчастные из наших братий») митрополит оценил как греховные и противные «нашей святой вере», а также несущие вред государству, поскольку «и евреи, как русские… суть поданные одного и того же нашего государя и наши сограждане… и наши братья по оте-
честву». Одновременно архиерей пытался и оправдать участников погромов, утверждая, что их выступления против «евреев и их достояния» совершены «по увлечению или по неразумению»¹².

В качестве еще одной формы церковно-патриотических акций можно выделить военную благотворительность.

В русско-турецкую войну 1877—1878 гг. московское церковное братство св. Марии участвовало в работе комитета «Христианская помощь в Москве" ¹³. Братская организация устроила стационарный лазарет, участвовала в сборе вещей для военнослужащих, учредила стипендии для обучения в братских школах дочерей погибших военнослужащих. При братстве были открыть курсы сестер Красного Креста¹⁴. В 1878 г. обществом был устроен приют для ослепших воинов¹⁵.

На начало этой войны оперативно отреагировало монашество. Семь епархиальных монастырей устроили госпитали на 222 места: Спасо-Андрониев, Данилов, Покровский, Саввино-Сторожевский, Перервинский, Николо-Угрешский и Троице-Сергиева лавра¹⁶. В июле 1877 г. в госпиталь Николо-Угрешского монастыря, устроенный на средства общежительных мужских монастырей епархии, доставили с фронта первую партию раненых — 50 чел.¹⁷ Следующую партию раненых — в 40 чел. — в августе 1877 г. принял госпиталь Троице-Сергиевой лавры¹⁸. Однако монастырские лазареты отличались небольшой вместимостью. Госпиталь Саввино-Сторожевского монастыря вмещал всего 12 чел., но был неплохо оснащен. Состоящие при нем врач и фельдшеры находились на полном содержании монастыря. Обязанности санитаров исполняли сами монахи¹⁹. Чуть больше была вместимость госпиталя Данилова монастыря — 20 мест²⁰.

Большой вклад в дело оказания медицинской помощи внесли сестры милосердия. В полевых госпиталях, размещавшихся близ Браилова и Гацала (Румыния), трудилось 120 сестер из общины «Утоли мои печали»²¹.

В годы русско-турецкой войны Московская епархия первый раз участвовала в сборах средств в пользу российского общества Красного Креста. В 1877 г. собрали 1,5 млн руб. Эти деньги пошли на устройство 20 госпиталей (2414 коек) и снаряжения двух санитарных поездов, доставивших с театра военных действий 13 тыс. раненых и больных военнослужащих²².

Во время русско-японской войны 1904—1905 гг. в составе Московского военного госпиталя были командированы 17 чел. от Покровской общины сестер милосердия. Помимо них еще 3 сестры работали в I-м Московском городском военно-санитарном отряде²³. Иверская община сестер милосердия (учреждена в 1896 г.) снарядила в Маньчжурию собственный госпиталь из 20 сестер, 30 санитаров и нескольких врачей²⁴.

Активной военной благотворительностью встретило духовенство Московской епархии и начало Первой мировой войны. В первые ее дни в Москве состоялось собрание благочинных города, на котором был принят план работы столичного духовенства, предложенный сщмч. прот. Иоанном Восторговым. Для координации усилий духовенства и прихожан по созданию благотворительных учреждений была образована Московская военно-благотворительная комиссия. Были намечены направления благотворительного служения: сбор пожертвований на военные нужды; оказание помощи больным и раненым военнослужащим через открытие приходами или благочиниями лазаретов, продуктовых и вещевых сборов; выдача пособий семьям военнослужащих от приходских попечительств. Приходское духовенство обязали устраивать религиозно-патриотические собрания с тем, чтобы доводить до паствы «правильные» сведения о войне²⁵. 3 сентября 1914 г. был учрежден Московский епархиальный комитет по оказанию помощи больным и раненым воинам, объединивший военно-благотворительные комиссии епархиальных монастырей и столичного духовенства²⁶.

На приходском уровне повсеместно создавались попечительские советы о семьях лиц, призванных в действующую армию. Одним из первых 27 июля 1914 г. был открыт такой совет в приходе с. Слепушкино Верейского уезда²⁷. Приходской совет московской Воскресенской церкви в Барашах помимо выдачи пособий учредил столовую для детей военнослужащих²⁸. Многие советы участвовали в создании лазаретов²⁹.

К концу 1914 г. силами московского духовенства было открыто 43 лазарета на 600 кроватей³⁰. Епархиальный комитет приобретал теплые вещи для фронтовиков³¹, участвовал в размещении беженцев³². Из донесения митрополита Московского и Коломенского святителя Макария (Невского) в Синод следует, что только в декабре 1914 г. церковными попечительствами на 3865 семейств военнослужащих было выдано 11 175 руб. 53 коп. (10 956 руб. 73 коп. из собранных пожертвований, 218 руб. 80 коп. из церковного капитала)³³.

Московская епархия организовывала проведение всех сборов на нужды армии, устанавливаемые высшей церковной властью. Перечислим некоторые из них. Синодальным указом от 9 августа 1914 г. было предписано проводить по церквям Москвы в последний воскресный день каждого месяца сбор в пользу медицинского склада, устроенного в Зимнем дворце императрицей Александрой Федоровной³⁴. В августе 1914 г. осуществлялись сборы в пользу Скобелевского комитета, специализировавшего на устройстве санаториев для раненых военнослужащих и выдачи пособий инвалидам войны³⁵.

Итак, события общественно-политической жизни России всегда вызвали отклик у местного духовенства, который проявлялся и в организации мероприятий патриотической направленности. Выделим основные формы патриотических акций: общенародные молебствия, посвященные важнейшим государственным событиям; панихиды по усопшим членам императорского дома Романовых; концерты духовной музыки; устроение церковных мемориалов. К их числу следует причислить и наиболее показательную форму — оказание медицинской помощи раненым воинам. С поддержки приходского духовенства, монашества, православной общественности церковные госпитали и лазареты устраивались как на фронте, так и в тылу, на территории Московской губернии.

Сергей Колоухин,
кандидат исторических наук