29 января 2010 г. в кафедральном соборном Храме Христа Спасителя под председательством Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла открылось первое заседание президиума Межсоборного присутствия — совещательного органа, содействующего высшей церковной власти Русской Православной Церкви в подготовке решений, касающихся наиболее важных вопросов внутренней жизни и внешней деятельности Русской Православной Церкви. Задачей Межсоборного присутствия является предварительное изучение вопросов, рассматриваемых Поместным и Архиерейским Соборами, а также подготовка проектов решений по этим вопросам.
За время своей работы Межсоборное присутствие уже подготовило целый ряд важнейших церковных документов, которые после проведения по ним общественной дискуссии и внесения соответствующих поправок с учетом поступивших предложений и отзывов из епархий были утверждены священноначалием Русской Православной Церкви.
Проекты документов и их окончательные тексты были опубликованы на официальном сайте Русской Православной Церкви, сайте Межсоборного присутствия, портале «Богослов.ru» и в официальном блоге Межсоборного присутствия, где любой желающий имеет возможность оставлять свои комментарии.
11 сентября 2013 г. были опубликованы и разосланы в епархии с целью получения отзывов новые проекты документов Межсоборного присутствия: «О подготовке ко Святому Причащению», «О христианском погребении усопших», «Упорядочение практики совершения браков (в частности повторных)», «О дальнейших мерах по уврачеванию последствий церковного разделения XVII века», «Концепция Русской Православной Церкви по утверждению трезвости и профилактике алкоголизма».
По благословению митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия в благочиниях Московской епархии были проведены собрания духовенства, на которых состоялись обсуждения указанных проектов документов.
Открывая в журнале «Московские Епархиальные Ведомости» (№ 7–8/2011) новую рубрику «Обсуждения и мнения», посвященную тому, как в благочиннических округах идет изучение и дискуссионное осмысление документов Межсоборного присутствия, митрополит Ювеналий отметил: «Предполагается обобщать и публиковать результаты такой деятельности подмосковных клириков. Судя по новостным сообщениям и получаемым нами рапортам, она уже достаточно широко развернулась. И это очень радует, ибо соответствует традициям соборности, которая на протяжении тысячелетий хранится Православной Церковью».
В предлагаемом материале мы знакомим читателей с обзором отзывов духовенства Московской епархии, собранных на благочиннических собраниях, по проекту документа Межсоборного присутствия «Упорядочение практики совершения браков (в частности повторных)». Первоначальный проект данного документа был подготовлен комиссией Межсоборного присутствия по вопросам церковного права, а затем был доработан редакционной комиссией Межсоборного присутствия, председателем которой является Святейший Пат- риарх Кирилл.
В целом духовенство Московской епархии отметило актуальность данного документа для пастырской практики, однако были высказаны многочисленные пожелания уточнить и конкретизировать некоторые его формулировки.
Наибольшее число комментариев и предложений касалось вопросов развода и заключения повторных браков, а также смешанных браков.
В связи с участившимися обращениями с просьбой о «развенчании» со стороны разведенных супругов было признано важным максимально прояснить в документе моменты, связанные с церковным разводом. В п. 7 документа к перечисленным допустимым поводам к расторжению церковного брака предлагалось добавить пункт «принуждение к совершению аборта», а в подпунктах з) и) упомянуть о возможности преступных действий не одного, а обоих супругов. Как требующий пояснений был признан указанный в п. 7 повод для развода, заключающийся в заболевании СПИДом и неизлечимой тяжкой душевной болезнью одного из супругов, наступившей в течение брака, поскольку заражение ВИЧ может произойти, в том числе, и без вины больного (например, по ошибке врачей, при переливании крови), а христианские супруги призваны к несению общего креста в терпении болезней друг друга — тем более, наступивших после вступления в брак. В этой связи предлагалось разделить болезни по причине их появления и считать возможными поводами для расторжения брака только те из них, которые были приобретены в результате прелюбодеяния одного из супругов.
Высказывалось предложение считать алкоголизм и наркоманию достаточным поводом для развода только тогда, когда эти пороки угрожают жизни и здоровью супруга (супруги) или детей.
Как один из допустимых поводов для развода в документе приводится «отпадение супруга или супруги от православия». Предлагалось уточнить — что именно имеется в виду: продолжительный отказ от участия в церковной жизни, переход в другое исповедание или нечто иное. Кто и каким образом констатирует такое отпадение? Если один из супругов оказался нетверд в вере, уклонился от истины, допустимо ли бросить его в таком состоянии?
В отзывах неоднократно высказывалось пожелание сделать более четкий акцент на том, что перечисленные в документе допустимые поводы к расторжению брака могут служить лишь основанием, но никак не являются предписанием развода при их наличии. Развод является крайней и последней мерой, когда все способы нормализовать отношения и сохранить брак уже исчерпаны, а сам брак на деле уже разрушен необратимым образом. Высказывалось пожелание более четко указать в документе на недопустимость развода, «кроме вины прелюбодеяния», и повторных браков, согласно Евангельскому идеалу.
В некоторых отзывах отмечалось, что в наши дни, к сожалению, браки нередко расторгаются без перечисленных в документе допустимых причин, порой по обоюдному согласию бывших супругов. Как поступать пастырю, если распад супружеского союза и официальное оформление развода уже стало совершившимся фактом? Возможно ли в этом случае вступление в новый церковный брак?
В некоторых отзывах обращалось внимание на неуместность помещения высокого идеала жертвенного служения Богу — монашеского пострига одного из супругов — среди поводов для расторжения брака, рядом с противоестественными пороками, алкоголизмом и наркоманией. Отмечалось, что монашеский постриг для лиц, состоящих в браке, может быть совершен только по их взаимному согласию. Пострижение в монашество может стать следствием распавшегося брака, но не может служить поводом к его расторжению.
Вызвало комментарии и понятие «невиновной стороны» при разводе, использованное в документе. Говорилось о необходимости более точно указать в документе — кто и как должен определять, какая из сторон является виновной. Высказывалось также пожелание разъяснить порядок назначения сроков отлучения от Причастия для виновной стороны и сокращения этих сроков.
В отдельных отзывах отмечалось, что порядок получения церковного развода описан в документе не достаточно четко. Например, в
п. 8 не ясно, возможно ли получение церковного развода не с целью венчания во втором, уже зарегистрированном браке. Миряне, у которых брак расторгнут в ЗАГСе, часто спрашивают, можно ли им получить и церковный развод — «развенчаться» до вступления в новый брак. Ведь
Ввиду значительного роста в последние годы количества смешанных браков между православными христианами и представителями других религий были высказаны пожелания подчеркнуть в п. 3 различие между браком с нехристианином, заключенным до сознательного обращения к православной вере второй половины, и случаем, когда вступить в брак с иноверцем желает лицо, уже являющееся (или считающее себя) христианином (христианкой). Если в первом случае брак с иноверцем не является грехом, не может служить причиной для отлучения от Причастия и быть основанием для развода, то во втором случае желание вступить в подобный брак как минимум свидетельствует о греховном пренебрежении духовными интересами — как своими собственными, так и будущих детей, которые едва ли получат в подобной семье полноценное христианское воспитание. Для настоящего христианина на первом месте всегда должна стоять духовная цель брака — «совместная христианская жизнь, рождение и воспитание детей». Поэтому в документе желательно пояснить, как поступать пастырю, если, к примеру, его прихожанка изъявляет желание вступить в брак или уже вступила в зарегистрированный брак с мусульманином или другим представителем нехристианских религий.
В одном из отзывов было обращено внимание на то, что в п. 3 документа дается оценка браков с нехристианами, но при этом отсутствует оценка браков с инославными христианами. Было предложено включить в документ упоминание о возможности совершения венчания между православными христианами и представителями других христианских конфессий с указанием условий для этого и описанием действий духовенства в подобных ситуациях.
Вызвало дискуссию отраженное в документе соотношение между венчанным церковным браком, «невенчанным» браком, зарегистрированным в законном порядке государственными органами и блудным сожительством. В одном из отзывов предлагалось в п. 4. пояснить, что пребывание в «невенчанном», хотя и зарегистрированном в законном порядке, браке, в случае, если оба супруга верующие,
В некоторых отзывах отмечалась двойственность в определении церковного отношения к венчанным бракам и бракам, заключенным в ЗАГСе, поскольку в ряде случаев брак, зарегистрированный государством, признается Церковью, а в других случаях — нет. Например, лица, последовательно состоявшие в нескольких зарегистрированных браках, но собирающиеся венчаться впервые, как правило, венчаются обычным чином, а не о второбрачном.
Предлагалось также более четко подчеркнуть требование совершать венчание только после государственной регистрации брака и дать этому требованию
К п. 2 документа, квалифицирующего супружеские отношения без заключения брака в установленном государством порядке как блудное сожительство, в одном из отзывов было предложено сделать дополнение, касающееся случаев, когда у сожительствующих есть общие дети. На практике нередко бывает, когда мужчина и женщина живут в незарегистрированном браке и имеют детей, но при этом один из супругов пришел к вере и желает узаконить брачные отношения, а другой — нет. В такой ситуации верующий супруг или супруга, не имеющие возможности вступить в законный брак по причине отказа второго супруга, должны или разрушить существующий союз, или оказаться под пожизненным запрещением в Причащении. Если такой человек только обратился к вере и хочет принять Крещение, то формально его нельзя крестить, пока он не расторгнет блудное сожительство. Было предложено внести в документ уточнение, что вопрос о допущении к Таинствам Церкви для подобных случаев должен решаться духовником.
В ходе дискуссии поднимался вопрос и о практике венчания пар, уже много лет проживших в зарегистрированном браке, а порой и находящихся в преклонном возрасте. Поскольку в настоящее время число подобных венчаний едва ли не превосходит число венчаний только что вступивших в брак молодоженов, высказывалось пожелание поставить в документе вопрос о возможности (или невозможности) применения иного чинопоследования для такого рода «возрастных» пар, поскольку многие прошения из обычного последования Венчания к ним уже не применимы.
Предлагалось также дать в документе список канонических препятствий к браку, в частности, уточнить возраст, допустимый для вступления в церковный брак.
Отзывы, собранные на благочиннических собраниях духовенства Московской епархии, с указанными комментариями и предложениями были переданы в Межсоборное присутствие. Работа над документом продолжается. Надеемся, что публикация настоящего обзора будет способствовать его дальнейшему соборному обсуждению.
Протоиерей Вадим Суворов,
настоятель Троицкого храма
поселка Удельная Раменского района
